– Ну что, Ольга, – начал Ашот, разливая вино по бокалам, – за успешную неделю!

– За успешную неделю! – ответила Ольга, поднимая свой бокал. Вино было тёмно-красным, с лёгким фруктовым ароматом. Она сделала глоток, и её глаза засияли. – Какое вкусное! Ты сам его сделал?

– Да, – с гордостью ответил Ашот. – Это семейный рецепт.

Ольга почувствовала, как вино согревает её изнутри, и, не дождавшись, пока Ашот нальёт ей ещё, сама потянулась к бутылке.

Ашот, наблюдая за ней, не мог сдержать улыбку. – Ты же говорила, что один бокал – это предел!– Можно ещё? – спросила она с игривым блеском в глазах.

– Ну, – Ольга подмигнула, – иногда нужно позволять себе немного больше.

– С такими темпами, – засмеялся Ашот, – ты сама начнёшь приставать ко мне!

Ольга рассмеялась, её смех был лёгким и звонким.

– Может быть, и начну! Но только если ты будешь продолжать наливать такое замечательное вино.

Ашот налил ей ещё один бокал, и они выпили за смелость и новые начинания. Вино продолжало действовать, и Ольга почувствовала, как её мысли становятся более свободными.

– Знаешь, Ашот, – произнесла она, слегка наклонившись к нему, – я всегда думала, что работа в магазине – это скучно. Но с тобой…

– С тобой не скучно, да? – перебил её Ашот, его голос стал чуть более серьёзным.

– Да, именно так! – Ольга улыбнулась, её щеки слегка покраснели. – Я могу сделать этот день незабываемы!

Ашот, чувствуя, как между ними нарастает напряжение, посмотрел ей в глаза.

– Я рад это слышать.

Они выпили ещё по бокалу, и в воздухе повисло ощущение чего-то нового, чего-то, что могло бы перерасти в нечто большее.

– Смотри!

Ольга, словно затаившийся хищник, очарованный своей жертвой, с непередаваемой грацией и страстью танцевала для Ашота, сидящего в тени. Это был не просто танец – это был рассказ, наполненный изящными движениями и чувственностью.

Её движения, словно шепот ветра в летнем саду, то нежные и едва уловимые, то стремительные и полные пылкой энергии, наполняли каждый жест искренностью и неповторимым очарованием. Ольга, словно распускающийся цветок, раскрывала свою душу перед Ашотом, не скрывая ни одной эмоции. Это было словно искушение, завораживающее и опасное, игра с огнем, в которой пламя страсти разгоралось с каждой минутой.

Музыка, поначалу нежная и застенчивая, набирала силу, отражая раскрывающуюся красоту танца. Ткань платья, словно облако, опадала с её плеч, с каждым движением открывая новые, завораживающие линии. В конце танца, когда музыка достигла своего апогея, на Ольге остались только кружевные трусики и лифчик. Её тело, освещённое светом, словно статую, высеченную из самого сердца любви.

Воздух сгустился, застыв в ожидании, и в его тишине было слышно лишь биение сердец – сердца Ольги, пульсирующего страстью, и сердца Ашота, заворожённого этой волшебной и опасной игрой.

Он медленно подошел к Ольге и, словно заколдованный, протянул руку к ее груди. Девушка с улыбкой ударила его по руке и отскочила назад, едва не опрокинув ящики с помидорами.

– Ты что себе позволяешь? Я не такая! – воскликнула она.

– Ага, так я тебе и поверил, – тихо произнес Ашот.

– Зачем было все портить? Мы же нормально сидели.

– Эй, Ольга, давай договоримся так. Я дам тебе пять тысяч, – он показал пять пальцев. – А ты позволишь мне потрогать твою грудь.

Ольга задумалась. Деньги ей были очень нужны, ведь каждая копейка могла бы помочь с кредитом. Что в этом такого? Её грудь уже трогали многие руки, и ничего страшного не произойдет. Она не такая уж и недотрога.

– Ладно, шесть штук, и можешь полапать, – согласилась она.

– Тогда без лифчика, – начал торговаться Ашот, как это принято у них.