Пожалуй, на этом завершу свои рассуждения о расовой терпимости. Завтра продолжу.

Страница шестая

Рад встрече, мой обожаемый Читатель! Я начинаю заполнять буквами очередную, шестую, страницу книги. Ты уже близко знаком с милыми моему сердцу ведьмами. Но я не могу начать историю, не рассказав тебе о некоторых других персонажах.

У Матушки Ветровоск в ящике хранятся немногочисленные сувениры. Среди них лежит тоненькая связка писем от Наверна Чудакулли, аркканцлера Незримого Университета. Время от времени Матушка достает и перечитывает эти письма. Не знаю, что в них содержится, но моя хозяйка всегда сильно волнуется во время чтения. Иногда её глаза увлажняются от слёз. Потом Матушка решительно встаёт с кресла, что-то шепчет (мне кажется, она ругает кого-то) и прячет письма в ящик до следующего раза.

Это сейчас, в старости, Наверн Чудакулли достиг такого высокого статуса. А когда-то был молодым, как и Эсмеральда Ветровоск. Их юность прошла в районе Овцепикских гор, в атмосфере повышенной магии. У них были романтические отношения, Наверн даже делал Эсмеральде предложение руки и сердца. Она отказала, считая, что два человека с большими магическими способностями и чрезвычайно сильными характерами не смогут ужиться, а поубивают друг друга. Оставшись холостяком, Чудакулли в двадцать семь лет уже стал магом седьмого уровня. Это рекордное достижение в мире чародеев. Его считают вторым по разумности волшебником, после Декана. Вообще волшебникам нельзя жениться. А вот ведьмам выходить замуж не возбраняется. Достаточно просто вспомнить Гиту Ягг, для которой регулярное замужество стало привычкой на долгие годы.

Как и Матушка Ветровоск, Наверн Чудакулли в совершенстве владеет колдовством, но не доверяет магии. Он доверяет оружию. Любит повторять, что не видел ещё ни одного человека, которого нужно было бы добивать магией после выстрела из арбалета. Эсмеральда Ветровоск тоже предпочитает пользоваться головологией вместо магии, хотя является самой сильной ведьмой в Овцепикских горах. Этих бывших влюблённых (а может—не бывших?) объединяет не слишком уважительное отношение к магии.

Наверн Чудакулли имеет прагматичный ум, позволяющий ему быстро адаптироваться в окружающей обстановке. Он—первый аркканцлер, занимающий этот пост больше года. До него все волшебники на этой должности умирали, часто не своей смертью, и нередко— ещё на пути к вожделенному посту. Это происходило из-за непрекращающейся борьбы волшебников за власть в Незримом Университете. У Чудакулли выработалась уникальная выживаемость, все попытки его умерщвления потерпели крах, коллеги-волшебники уверились в том, что аркканцлера невозможно убить. После этого жизнь волшебников, до этого посвящённая исключительно борьбе за выживание и продвижение по карьерной лестнице, стала вполне себе спокойной и размеренной. Университет из змеиного гнезда превратился в нормальное (если это возможно для волшебного) учебное заведение.

Уроженец Овцепикского региона, Чудакулли сильно отличается от других волшебников. Он прекрасно знает птиц и зверей, которые, в свою очередь, издали распознают его силуэт и в страхе прячутся. Наверн очень хорошо стреляет из арбалета, часто тренируется, чтобы не потерять форму. Его кабинет заполнен не волшебными фолиантами, а чучелами животных, подстреленных им самолично. Опасаясь неожиданных провокаций со стороны других волшебников, он, говорят, держит два заряженных арбалета под подушкой во время сна. Кстати, у аркканцлера есть даже маленький арбалетик, который закреплён под лентой шляпы. О, в этом он тоже похож на Матушку Ветровоск. Во мне тоже много чего можно найти полезного и необходимого в критических ситуациях. Например, швейные принадлежности, путанки, булавки. В остром конце аркканцлерской шляпы помещается бутылка Крайне Старого и Весьма Своеобразного Бренди Бентинка, а в поля воткнуты рыболовные блёсны.