Должно быть, Тиффани задремала, не ослабляя хватки на поясе тётушки, потому что вдруг резко очнулась, когда метла замерла в воздухе. Они парили довольно высоко, но внизу, под ними, кто-то обозначил место для посадки огненным кругом, расставив огарки свечей в горшочках.

Медленно, осторожно разворачиваясь, метла пошла вниз и наконец зависла у самой земли.

Ноги Тиффани решили, что теперь можно и расплестись, и она свалилась на траву.

– Вот и прилетели! – жизнерадостно воскликнула тётушка Вровень, помогая ей подняться. – Ты держалась молодцом!

– Простите, что раскричалась и что меня стошнило, – сказала Тиффани.

Она споткнулась о горшочек, свеча выкатилась из него и погасла. Девочка попыталась разглядеть что-нибудь в темноте, но перед глазами всё плыло.

– Тётушка Вровень, а кто зажёг свечи?

– Я. Пойдём-ка в дом, а то уже холодает… – залопотала ведьма.

– А, поняла. Вы зажгли их магией. – Голова у Тиффани всё ещё кружилась.

– Ну, конечно, магией тоже можно, – сказала ведьма, – но лично я предпочитаю спички. Это гораздо проще, а кроме того, если подумать, спички сами по себе чудо.

Она отвязала чемодан и сказала:

– Что ж, вот мы и дома! Надеюсь, тебе здесь понравится!

Опять этот натужно-жизнерадостный тон… Тиффани по-прежнему подташнивало, кружилась голова, и ей требовалось как можно скорее выяснить, где тут уборная, но даже в таком состоянии её уши всё слышали, а разум не переставал думать. И он подумал: эта жизнерадостность шита белыми нитками. Что-то тут не так…

Тётушка Вровень жила в небольшом домике, но Тиффани пока не удавалось как следует рассмотреть его из-за темноты. Вокруг дома сгрудились яблони. Что-то висевшее на ветке коснулось её щеки, качнулось в сторону и тихонько дзинькнуло, когда девочка на подкашивающихся ногах пробиралась вслед за тётушкой. Откуда-то издалека доносился шум падающей воды.

Тётушка Вровень между тем открыла дверь, которая, как оказалось, вела в кухню – маленькую, ярко освещённую и очень чистенькую. В железной печке с плитой весело трещал огонь.

– Эмм… я ведь как бы ученица, – сказала Тиффани, хотя так и не отошла от полёта. – Я заварю чай, только покажите, где лежит посуда и…

– Нет! – выпалила тётушка Вровень, вскинув руки. Похоже, её саму напугала собственная резкость, потому что, когда она опустила руки, они немного дрожали. – Нет, – повторила она уже спокойнее. – У тебя и так был тяжёлый день. Я покажу тебе твою комнату и где тут что и принесу поесть, а к обучению приступим завтра. Спешить некуда.

Тиффани посмотрела на чугунок, тихо побулькивающий на плите, потом на каравай на столе. Её ноздри уловили запах свежевыпеченного хлеба.

Была у Тиффани одна особенность, которая сильно осложняла жизнь: ей вечно не давал покоя её Дальний Умысел[11]. И сейчас он заметил: ведьма живёт одна. Кто же тогда растопил печь? Варево в чугунке надо время от времени помешивать. Кто его помешивал? И кто-то зажёг свечи. Кто?

– Тётушка Вровень, здесь живёт кто-нибудь ещё? – спросила она.

Ведьма в отчаянии поглядела на чугунок, на хлеб, потом снова на Тиффани.

– Нет, только я, – сказала она, и Тиффани откуда-то знала, что это чистая правда. Или, по крайней мере, какая-то правда.

– Может, поговорим утром? – произнесла тётушка почти умоляюще.

У неё сделался такой несчастный вид, что Тиффани даже стало её жаль. Девочка улыбнулась и сказала:

– Конечно, тётушка Вровень.

Хозяйка устроила ей небольшую экскурсию при свечах. Уборная обнаружилась недалеко от домика. Она была рассчитана на двоих, что показалось Тиффани несколько странным. Конечно, может быть, раньше здесь жило больше людей. А ещё в доме была комната, отведённая только для мытья. Там стояли водяная колонка и большой котёл, чтобы греть воду. По меркам Родной фермы Тиффани, это была непозволительно легкомысленная трата места в доме и вообще роскошество.