Шли дни, недели, месяцы, годы, а он продолжал работать над собой и своим образом, над своей душой и интеллектом. Незаметно для самого себя он превратился в прекрасного лебедя, умеющего в любой нештатной ситуации владеть собой, поддерживать любую беседу, быть в меру отзывчивым, в меру приветливым. Он научился ценить понимание преданность и верность. Радомир таки обзавелся друзьями, правда, их было всего два, и какими бы странными они ни были, это были его друзья – две абсолютно черного окраса девочки, точнее, сучки, породы хаски с бездонными глазами. У одной была кличка Дуся – это было совершенно милое создание с разными глазами: один зеленый, а второй голубой. Чистой породы, без единого пятнышка, с привычкой всегда улыбаться своим звериным оскалом. Ее сестру величали Силой. Она была сильна, вынослива, в меру агрессивна и очень амбициозна. В их стае она была второй после вожака. Она тоже была чернее черного, с той лишь разницей, что у Силы были изумрудного цвета глаза. Дуся была мягкой, отзывчивой и очень ласковой.

В этом странном трио Радомир был счастлив и свободен, собаки заменяли ему общение, которого ему не хватало в человеческом обществе. С ними он находил успокоение, продолжая надеяться, что когда-нибудь настанет момент и он встретит ту, ради которой живет, ту, которую любит всем сердцем и душой, ту, ради которой все.

Менялся ли Радомир? На самом деле это сложный вопрос. Ему уже стукнуло восемнадцать. Он окончил школу с золотой медалью, получив ученую степень по изучению древних поселений, и готовился к длительному походу с целью изучения мегалитических памятников нашей необъятной Родины. Ему оставался один шаг до момента, когда он на законных основаниях сможет считаться академиком в области мегалитической архитектуры наших предков, будучи уже ученым с репутацией, бегущей впереди него, по расшифровкам и дешифровкам следов древности. Он был превосходно сложен, рост около метра восьмидесяти шести, вес не больше семидесяти пяти килограмм. Тело в меру накаченное, сухое, кожа слегка смуглая от загара, похожая на спелый персик, гладкая, чистая и порой настолько прозрачная, что даже светится. Густые светло-русые волосы, немного вьющиеся от природы, длинные, заплетенные в косу, защищающие позвоночник, с выбритыми висками под ирокез. Приятные черты лица, чувственные губы и огромные зеленые глаза, обрамленные густыми и очень длинными ресницами. Его белоснежная улыбка сшибала с ног. Она была лучезарна, а белизна зубов вызывала зависть даже у солнечных зайчиков, которые отблескивали от них играючи. Был ли он красив? Очень. Но его внутренняя наполненность дополняла его образ задумчивого и печального юноши. Держался ли он отстраненно от общества, в котором жил? Да. Но лишь потому, что он знал и чувствовал мысли этого общества, хотя само общество не скрывало своей жажды заполучить этого юношу. Девицы и барышни сохли по нему, не понимая его неприступности и его одиночества.

За годы труда и бережного отношения к деньгам Радомиру удалось скопить приличную сумму денег, которой вполне хватит на его путешествие, без ограничения по времени. Отец не возражал, да и чему, собственно, сын был его первенцем, его продолжением, его отдушиной, его наследством и отрадой. Хоть отец и женился второй раз, и за 10 лет нажил себе еще детишек, и жили они все в гармонии одной большой семьей, но Радомир был воистину его отрадой. Радомир знал, насколько трепетно отец к нему относится, порой замечая, как отец внимательно наблюдает за ним, вглядываясь в его черты лица, столь милые и так напоминающие о его матери, которая была всем, всем и осталась.