Марта вздохнула и потянулась за очередной порцией шоколада… А шоколада больше не было.

– А на прощанье он наговорил мне столько гадостей, и главное – хоть бы на грош правды. Что наши отпуска, дескать, всегда были отстойными, потому что меня тянуло к достопримечательностям, а его на пляж, на природу… – Юлия допивала очередной бокал мартини со льдом. Наверное, пятый. – А знаете что? Мне иногда кажется, что если бы он мог, то точно как какая-нибудь кинозвезда крикнул бы мне вдогонку, что все его оргазмы – притворство. И большинство моих тоже.

Иолька разразилась громким смехом.

– А что я такого смешного сказала? – Юлия пожала плечами. Иолька все хохотала и никак не могла успокоиться.

Они сидели в прокуренной кафешке, прислушиваясь к мелодичному голосу певицы, аккомпанировавшей себе на синтезаторе, и пытались утешить Юлию, что на одном мужике жизнь не кончается и что все только к лучшему, потому что он бросил ее, когда ей двадцать семь, а не семьдесят два. Хотя Юлька убеждала их, что чувствует себя именно что на семьдесят два. Как женщина, которой уже ничего в этой жизни не светит.

Иолька, Алиция, Магда и Юлия. Вот уже много лет они неразлучны. Все такие разные, даже приятные – каждая по-своему, но вместе они составляли взрывоопасную смесь.

Иольке было за пятьдесят. По паспорту, телом. А духом она была моложе их всех. И, пожалуй, самая раскрепощенная. Блондинка с сияющей улыбкой и такой сексапильностью, что ей завидовали все. Магда – юрисконсульт в одной из варшавских корпораций. Собранная, она взвешивала каждое слово и всегда помнила о том, что когда ты выходишь из машины, а на тебе мини, то ноги надо держать вместе. Алиция – мать троих детей, в сумке которой самые разные вещи, от дежурных на всякий пожарный случай подгузников и машинок-трансформеров до странных устройств для откачивания детских соплей.

Была, конечно, и Юлия. «Свежеразведенная», если можно так сказать. Тока-тока. Конкретно: пять часов двадцать семь минут после оглашения решения суда.

– Не знаю, что вас так позабавило, – серьезно сказала Юлия.

Магда продолжала смеяться, прикрывая рот платком. Алиция не расслышала, потому что писала мужу эсэмэску, чтобы он не разводил молочную смесь для малышки, а взял уже готовую из морозильника. Но чтоб разогрел. Обязательно. Только не в микроволновке.

– А что я такого смешного сказала? – Юлия пожала плечами.

Иолька все хохотала и никак не могла успокоиться.

К столику подошел молодой человек с бокалом:

– Весело тут у вас. Можно присесть? Вижу, местечко есть свободное… Конрад меня зовут.

– Нет, нельзя, – отрезала Юлия.

– Можно-можно, – сказала Иолька и, озаряя всех своей улыбкой, подвинулась, освободив место рядом с Юлией. – Я – Иоля.

– Магда. – Пани адвокат профессионально, по-адвокатски, подала руку Конраду.

Алиция помахала свободной от телефона рукой.

– Я – Юлия, – поморщилась Юлька. – Никаких мужчин. – Она вздохнула. – До могилы. Вместо мужчин я должна найти себе какое-нибудь другое хобби. Алкоголь или женщины…

– О, звучит заманчиво, – сказала Иолька. – Но покамест давай остановимся на выпивке. Ну так как, девочки, накатим?

– А что еще остается нам делать?

– Значит, на всех? – уточнил Конрад.

– Я пас, – тяжело вздохнула Алиция. – Я сегодня за рулем. Кроме того, мой дорогой, я кормящая мама. Постоянно кормлю. Утром, ночью, в течение дня. Кормлю. – И выразительным движением, известным, пожалуй, только женщинам, которые кормили, она охватила свою левую грудь.

– Примите заказ, – крикнул Конрад официантке, молоденькой блондинке. – Для пани сок, а для остальных повторить то, что было! Мне джин-тоник… А что тебе мужчины такого плохого сделали? – обратился он к Юлии. Но отвечать стала Иолька: