, – Клянусь, что если я когда-нибудь разболтаю об этих письмах, то… – тут Элизабет осенило, – то пусть меня зароют заживо в шоколадное тесто.

Инид со стоном схватилась за живот. Девчонки съели целую гору шоколадного печенья. И не сомневались, что прибавят килограммов на двадцать. Но шутка возымела желаемый результат. Инид все-таки улыбнулась.

– Да я тебе и без клятвы верю. Я тебе верю, как себе, правда-правда. Ты моя самая лучшая подруга.

. – Я надеюсь. – Элизабет, смеясь, взяла подушку и сделала вид, что хочет задушить Инид. – Ну кто бы еще пригласил тебя ночевать? Ты так храпишь, просто ужас.

– Я никогда не храплю. – Инид со смехом соскочила с кровати и в ответ замахнулась на Лиз своей подушкой.

– Я как в «Боинге-747» в момент взлета! – Глухо раздался из-под подушки ее голос.

За этой возней девушки не заметили, как одно письмо упало на ковер.

– Сдаюсь-сдаюсь, – не выдержала Элизабет. – Пора спать. Давай рассказывать страшные истории о привидениях. Вот слушай. Две девчонки одни в пустом, огромном, скрипучем доме.;.

– Элизабет Уэйкфилд! Я ведь не усну после твоих историй с привидениями. В тот раз я неделю не спала.

Лиз щелкнула выключателем. Комната погрузилась в зыбкую, полную теней темноту, и она начала самым скрипучим голосом:

– Дождливой темной ночью…

Инид испуганно сжалась под одеялом. Как приятно отключиться от настоящих страхов, от которых постоянно сжимается сердце. Потерять Ронни – : страшнее этого для нее ничего не было.

Джессика уставилась в окно на зеленые склоны, а мисс Нора Дальтон продолжала что-то говорить о спряжении французских глаголов.

– Скучать, скучала, скучаю, – проспрягала Джессика про себя.

Был такой чудесный день. Хотелось на пляж, загорать в новом блестящем купальнике, купленном неделю назад в магазине Фокси Мама».

Краем глаза она видела в соседнем ряду Уинстона Эгберта, который не сводил с нее влюбленного взгляда. Идиот, с какой еще стати он так пялится? Но сама уселась пококетливее.

– Ждем только тебя, Джессика.

Джессика ощутила на себе пристальный взгляд мисс Дальтон. В широко посаженных миндалевидных глазах мисс Дальтон, высокой, изящной женщины лет двадцати пяти, светился благожелательный интерес.

– Извините, я не поняла вопроса. – Я только хотела узнать, не поведаешь ли ты нам свою тайну, – улыбнулась мисс Дальтон; Она редко улыбалась, улыбка придавала ее миловидному, но строгому лицу еще большую привлекательность.

– Тайну? – Джессике стало несколько не по себе.

– Oui[1]. Тайну того, как ты собираешься спрягать глаголы, которые я написала на доске, ни разу не взглянув на них. – Укор был сделан самым ласковым тоном.

– С помощью телепатии, – с изяществом клоуна бросился Уинстон на помощь Джессике. – Она у нас настоящая Женщина-Чудо. Покажи, Джес, как ты одним прыжком можешь перемахнуть через пару небоскребов.

– Идиот. Прыгает не Женщина-Чудо, а Супермен, – вмешался с другого конца класса Кен Мэтьюз. У него были очень длинные ноги, и он всегда вытягивал их поперек прохода. А еще любил при случае влезть в разговор. Кен по всем статьям превосходил Уинстона: высокий симпатичный блондин, и, кроме того, капитан футбольной команды. – Если не заткнешься, вылетишь отсюда быстрее пули.

– Спасибо, Кен, – сухо сказала учительница. – Ну, по-моему, отношения выяснены и можно заняться делом. Я, правда, боюсь, – она опять улыбнулась, – что у кого-нибудь из вас рентгеновский аппарат вместо глаз, и вы видите ответы на моем столе.

По классу прокатился смех. Кен расплылся в ослепительной улыбке, предназначенной специально мисс Дальтон. Ни для кого не секрет, что Кен безнадежно влюблен в мисс Дальтон. Она часто занималась с ним после уроков – у Кена плохо шел французский, – но Джессика не сомневалась, что мисс Дальтон даже не подозревала о влюбленности Кена.