– Они на Вас совсем не похожи! – не удержавшись от шока, выпалила девочка.

– Совсем не похожи, точно! – согласилась торговка, нежно прищурившись и слегка качнув головой; длинные золотые серёжки в ушах чуть дрогнули. – Мальчики мои – вылитый Алмаз. Особенно Сэро – он даже шальным нравом в папку пошёл! Мою внешность только Роза взяла. Остальные детки смешали нас обоих.

– Да, у вас большая семья, хорошая! – вставила Шура Поспелова, не обратив никакого внимания на реакцию Любы, потому что не могла оторваться от злосчастной серой кофты. – И всё равно, дочь, примерь! Вдруг пойдёт к лицу!

Тихоня побагровела от возмущения.

– Не буду! Если хочешь, сама в неё наряжайся!

– Действительно, Александра Григорьевна, примерьте сами! – отозвалась цыганка. – Кофта как раз для Вас. Я хорошую скидку сделаю, как всегда. Вы же меня знаете! Только, кстати, из Турции привезла новый товар.

«Братья тоже здесь?» – старшеклассница чуть не ляпнула вопрос вслух, но вовремя спохватилась, занервничала и начала крутить головой.

– Ой, нет, Лала, что ты!.. Куда такую красоту на старости лет носить! Помирать пора, а, чтобы в гроб с собой тащить, вещь слишком хороша!

– Рано Вам на тот свет собираться! Живите и радуйтесь! А для Любы у меня палатка с молодёжными штучками в другом ряду. – Лала подмигнула девочке: – Там Руслана дежурит. Она тебе интересное подскажет…

– Ой, нет-нет! В другой раз! – перепугалась подросток, не готовая к знакомству со старшей сестрой Сэро. – Мы деньги только на продукты взяли!

– Ничего страшного, мы в долг дадим! Когда сможете, вернёте.

– Нет, не надо, я не могу! Мама, куда нам там пора? Пойдём уже!

– Да, пойдём. Всего хорошего, Лала!

Едва Поспеловы отошли от палатки, Александра пихнула дочь.

– Молодец, вовремя меня увела оттуда! А то я бы точно потратилась! Уж больно кофта красивая!

– Да не за что, – сухо бросила Люба, всё ещё красная от смущения после неожиданного знакомства, но довольная, что Григорьевна ничего не поняла.

Перейдя через реку, семья окунулась в гомон продуктового рынка. Тут на деревянных прилавках под треугольными крышами торговали овощами, рыбой, фруктами и многим другим съестным. Продавщицы топтались возле большущих стальных канистр с домашним утренним молоком и разливали его в принесённые покупателями баллоны и бидоны. Самым желанным было молоко парное, только из-под коровы. Оно обычно звучало на вкус нотами скошенной сухой травы и тёплого хлева. Тут же в тазах, покрытых марлей, стояли сметана и творог: их зачерпывали узким железным совком-лопаткой, накладывали в банку покупателя и ставили на механические весы с гирями.

Крытых, основательно построенных рядов было мало. Мест для всех продавцов не хватало. Чтобы занять место «повкуснее», торгаши приезжали на рынок ни свет ни заря или отправляли на бронь своего человека. Кто не успевал, располагался в стихийных рядах-однодневках и обустраивал торговую точку как мог. На столиках или ящиках мостили коробки с колбасами, сосисками, халвой, козинаками, конфетами. Продавец нагребал сладости руками в пакет, затем шустро расставлял гирьки на весах, отсчитывал сдачу и обслуживал следующего.

От домашних овощей и фруктов рынок ломился летом, а зимой – от заграничных. В отдельном проходе торговали живностью: здесь стоял гогот домашней птицы, шебуршались в клетках кроли, чирикали нежные жёлтые комочки-цыплята. Летали перья. Продавцы хватали бесцеремонно утят за горло, грубо, быстро – и перекладывали в ящики покупателей. Чуть дальше организовались амбары с зерном и комбикормом. Работники в высоких кирзовых сапогах лазали по горам зерна, лопатой сбрасывая его поближе к выходу. Другие работники вёдрами насыпали корм в мешки, стоявшие на платформе огромных напольных весов.