Как долго пребывал наш герой в мистической пустоте? Бессмысленный вопрос. Ибо время, как, впрочем, и пространство, в ней отсутствуют.

Когда он вышел из этой пустоты, то оказался не в нашем мире, а в неопределенного цвета пелене, скрывающей множество миров и одновременно открывающей вход в любой из них.

Таинственная пелена ощущалась как глубочайшая тишина. В ней он произнес свое скрытое, подлинное имя, присущее ему до рождения в данном физическом теле. Гортань плотного организма не способна его воспроизвести достаточно точно. В условиях нашего мира оно звучит как «Олион». Но это лишь внешнее подобие извечного имени.

Всякий раз оно произносилось с едва уловимым оттенком пара звуков, предопределяющим выбор того мира, в который выходил Олион.

На этот раз он оказался в мире, похожем на наш. Может быть, это был даже некий затерянный уголок земли. Но если так, Олион пребывал в нем в состоянии свободы от плотного физического тела. Тяжести не существовало. Можно было проходить сквозь плотные предметы, перемещаться с любой скоростью. Сознание при этом находится в состоянии предельной ясности. Достигший астральной свободы не воспринимается теми, кто порабощен своим плотным телом, поэтому люди довольно часто не замечают окружающих их астральных существ. Олион поднялся, словно птица, к высокой скале, частично скрываемой седыми облаками. В вершину, будто зубы, торчащие из челюсти титанического зверя, вросли зубчатые стены и башни замка, древность которого, казалось, могла бы поспорить с самим временем.

Постепенно сгущались сумерки. Когда Олион приблизился к замку, во всех окнах одновременно зажегся свет. Ворота покрывал невероятно толстый слой пыли.

Олион проскользнул сквозь массивную створку, словно она была всего лишь тенью, а не многотонной пластиной, вылитой из бронзы.

Во дворе замка росли вековые деревья, а вдоль разлинеенных дорожек расположился кустарник. Вся растительность давно засохла, но что удивительно – листва держалась на ветках. На вековой пыли, застилавшей двор, встречались отпечатки лап огромных птиц, однако ничто не намекало на присутствие человека.

Проникнув в замок, Олион обратил внимание на стерильную чистоту, контрастирующую с густым налетом пыли на наружных стеклах окон. Все люстры горели неким странным светом, не встречавшимся Олиону, немало повидавшему во время своих астральных путешествий.

Не прикасаясь к ступеням широкой лестницы, расходящейся двумя крыльями, Олион поднялся в круглую залу. В середине находился фонтан, из которого поднимались языки синего пламени. Их бешеная игра каждое мгновение создавала образы фантастических существ, тут же сменяемых еще более причудливыми созданиями. В простенки между окнами были вмонтированы зеркала. Спиной к ним стояли скелеты, державшие в костяных пальцах по большой черной свече, время от времени вспыхивающей и тут же гаснущей.

Лишь перед одним из зеркал не было скелета со свечой.

Олион услышал внутренний голос: «Отошли домой астральное тело. Иначе твое присутствие будет обнаружено».

Мгновенно сконцентрировавшись на межбровье тонкого тела, где мистическим огнем горела чакра Аджна – центр ясновидения, Олион мысленно отдал приказание астральному телу возвратиться в свой земной дом.

Вскоре светящаяся овальная сфера, прозрачная, как горный хрусталь, внутри которой было заключено божественно совершенное тело молодого мужчины, составленное из спектра мистических огней и вихрей жизненных энергий, молнией пролетела сквозь стены замка и унеслась к лежащему на кровати физическому организму, просачиваясь в его поры.