Глухой стук, это шеф-жандарм вытащил из шкафчика и поставил на стол деревянные стаканчики. Сейчас нальёт очень популярный среди нынешней элиты напиток – самогон из осьминогов. Отвратительно. Так и есть, наливает из деревянной фляжки, вонь ужасающая. Через пару секунд в кабинет заглянул дежурный жандарм, на запах потянулся.

– Пошёл! – махнул ему рукой шеф-жандарм. Тот пропал, скорчив жалобное лицо.

Матвей Жебрак в самом начале своего бессмертного пути застал разные алкогольные напитки. Некоторые были прекрасны. Из них он ценил кукурузное виски, рябину на коньяке, куантро и разные настойки на спирту. Делал всё сам, по вовремя сбережённым рецептам и методам, разливал в стеклянные бутылки. Спиртное хранилось у него дома, на тайном ранчо в алтайских горах. И, как Жебрак знал почти доподлинно, больше на Земле такой коллекции не было ни у кого. Выпили самогону молча, посидели, шеф-жандарм предложил ещё, но Жебрак отказался, дескать, надо идти.

– Убийства нет, но попробую найти преступника, – сказал он, поднимаясь. – Потренироваться надо. А то уже месяца два никаких преступлений. Где это случилось?

Убрав фляжку и стаканчики, шеф-жандарм протянул ему папку с документами. И тут же, хлопнув себя по лбу, вытащил из стола кованую медную бляху.

– Это пропуск везде в Австралии, – сказал он. – Даже на Большой Арене.

– Хорошо, – Жебрак повертел увесистую пластину с чеканными буквами S и P. – Кстати, тех девиц, что напали на меня, куда отправили?

Оказалось, что тех уже приговорили к вечному поселению на Венере, служить будут в доме развлечений. Все инструменты и оружие изъяли.

– Отправьте мне в Бюро, – сказал Жебрак, шеф-жандарм кивнул.

По уничтоженному парню: собрали пепел, проверили. Деревенщина, судя по генной структуре, откуда-то с берегов Дикого моря (Каспийского).

– Спасибо, – Матвей пожал руку коллеге. – Всю информацию по инциденту тоже мне. Благодарю за помощь, доложу о вашей всенепременной поддержке. Удачи.

От офиса жандармерии Жебрак полетел на служебном коптере. Отличный обзор, кабина полностью из прозрачной брони, будто сидишь на воздухе. Отключив служебные – сине-оранжевые – огни, Матвей крутнулся над океаном, проверяя ход и взял курс на Большую Арену, там, где сотни лет бились гладики, на потеху и для развлечения землян. Медная бляха от шеф-жандарма висела рядом, уже настроившись на служебный коммуникатор Жебрака.

В открытые форточки коптера бил, завихряясь и кружа по кабине, свежий ветер, и Матвей вспомнил, как на четвёртой или пятой жизни он служил в каком-то банке и его послали в Сидней решать проблему неплатежей. Надо было серьёзно наехать на кредитного откупщика, а если тот заартачится, Жебрак имел право застрелить его. Банки тогда обладали колоссальной властью, имели собственные армии и миллионы рабов. Матвей относился к свободным гражданам и сам, помнится, являлся владельцем пары сотен крепостных.

В Сиднее была зима и снег падал каждую ночь, утром он истаивал и потоки грязной жижи лениво струились по лопнувшему асфальту дорог и тротуаров, застаиваясь в трещинах и ямах. Машина ехала медленно, электромотор завывал и визжал, когда колеса застревали в рытвинах.

– Никто не платит, – откупщик часто мигал, глядя Матвею в глаза, отводил их и быстро шлёпал рукой по затылку водителя, крича, чтоб ехал аккуратнее.

«Он ещё боится меня», – отметил Жебрак. – «Значит, дело ещё может сложится»

– У вас оплата не больше десяти процентов вот уже второй год, – сказал он и плюнул в сторону водителя. Тот вжал голову в плечи и не стал вытирать плевок с руки, вдруг важный гость рассердится и прикажет его казнить.