Она кивнула на Наума, и толстоватый парень с укоризной посмотрел на нее.

– Не обижай Наума! Он ещё всем покажет! – набросился на синеволоску Любимка.

Девушка не удостоила его внимания.

– Наставник никогда не пытался нас выгнать, – тихо сказал Наум. – Он старается нас научить.

Пока они препирались, Настенька внимательно осматривалась по сторонам. Любимка наблюдал, как девушка присела на том месте, где стоял Стоян. Маленькая ладошка зачерпнула пыль, растёрла и поднесла к носу.

– Ёшки-матрёшки! Наська же следопыт у нас. Видишь что-нибудь?

Маленькая девушка испуганно дёрнулась и покраснела. Она не привыкла находиться в центре внимания, потому так испугалась, что не могла произнести ни слова.

– Я… Я…

– Видим мы, какой она следопыт. Такая же неумеха, как ты, – съязвил Ярополк.

– Тебя вообще никто не спрашивал! Отказался с нами загадку решать, вот и сиди со своими бла-агородными, – накинулся на него Любимка. – Ты говори смело, Настя. Тут все свои.

Он заслонил девушку от скрипящего зубами Ярополка.

– Здесь он стоял, – травница положила руку на землю. – Здесь он пришёл, – она указала пальцами. – Дальше же будто растворился.

– Про Болтю тоже говорили, что следопыт, – напомнил Любимка.

Все поглядели на болотника.

Тот, как и Настенька, не любил излишнее внимание к собственной персоне, но, в отличие от Настеньки, не смущался, а злобно щелкал зубами.

Клац-клац-клац!

– Хорош щуку казать, – Шестерён бесстрашно подошёл к болотнику и присел, чтобы удобнее было заглянуть ему в глаза. – Ты дело говори. Видишь след наставника?

Любимка хихикнул. Встретились как-то зубастая жаба и гигантский кузнечик, и не сразу определили, кто голоднее… Тьфу! Надо загадку дядьки Стояна решать, а не анекдоты выдумывать.

Клац-клац – помотал головой Болтя.

– Будем считать, что не видишь, – поднялся Шестерён.

– Может, он скакнул подальше? – сказал Неждан. – Сиганул через весь холм, а мы тут ищи!

Любимка тут же повернулся к Лексию.

– Лексий, сын Алёши. Ты один у нас готовый богатырь. Как далеко можно прыгнуть, земную тягу пользуя?

Сына богатыря общее внимание не смущало, скорее, наоборот – оно уже наскучило сыну богатыря.

– Скакнуть-то далече можно, – молвил он, прищурившись и оглядывая окрестности. – Только вот чем дальше прыжок, тем громче приземление. Это либо столб пыли, а то и вовсе вывернутая земля.

Любимка вспомнил потешный поединок Стояна с каликой Олегом и кивнул.

– Да. Землю они хорошо ворочают. Ровно из-под плуга летит.

Все принялись озираться. Холм был небольшой, но окрестности очень хорошо просматривались во все стороны. И нигде не было ничего похожего на поднявшуюся пыль либо свежевзрытую землю.

– Я слыхал, земную тягу можно вверх поднять и чуть ли ни летать, – дал голос Остап.

– Да! Точно! – запрыгал от возбуждения Любимка. – Полет! Всегда интересно было!

– Это можно, – небрежно согласился Лексий, – но тогда бы мы его точно заметили. Нельзя развить скорость недоступную глазу, коли летишь ввысь. Мы упускаем что-то важное…

– Ёшки-матрёшки! Что-то важное! Это как головоломка у ярморочных умельцев! Вот здоровско!

– Я знаю! – вдруг закричал Остап. – Ха-ха-ха! Это же так просто!

Все поглядели на него. Казак уверенным шагом прошествовал к склону, по которому они поднимались. Остап пристально вглядывался в траву.

– Очень может быть, – проговорил Димитрий и двинулся следом.

Любимка вопросительно поглядел на Наума. Тот, волнуясь, объяснил.

– С той стороны мы все пришли и сильно натоптали. Чтобы уйти и не оставить следов – это наилучшее направление…

Ярополк слушал, навострив уши.

– Я найду его первым, – улыбнулся Лексий.