До конца перемены Ваня успел сбегать в класс за длинной линейкой и попробовал подсунуть ее под шкаф, но ничего не нащупал. Линейки не хватало, чтобы достать до стены, а ножки шкафа были слишком коротенькие, и видно под ним ничего не было. Даже прижавшись щекой к полу, Ваня мог разглядеть лишь маленький клочок пыльного паркета.

– Митрофанов, что это ты там делаешь?

Марина Петровна с недовольным видом смотрела на него сверху вниз. Пришлось встать и до конца занятий к шкафу не приближаться.

Когда уроки закончились, Ваня опять отправился в закуток у рекреации. Борька рвался домой: его мама сегодня собиралась делать голубцы. Но, видя, как Ваня расстроен, он все-таки пошел с другом и тоже заглянул под шкаф.

– Надо его как-то подвинуть, – пробормотал Ваня, не сводя глаз с деревянной громадины.

– С ума сошел?! – откликнулся Боря. – Как ты его подвинешь? В нем целая тонна, наверное.

Ваня подумал. Вот если бы он уже был инженером, то наверняка сообразил бы, как передвинуть эту махину. Папа однажды рассказывал ему про египетские пирамиды, и эту историю Ваня запомнил очень хорошо. Про то, как древние египтяне строили их из гигантских каменных блоков весом по две-три тонны каждый. В те времена у людей не было ни подъемных кранов, ни других полезных машин. Но египтяне придумали разные хитрости, чтобы доставлять огромные известняковые «кирпичи» к месту строительства. Например, клали их на сани и волокли по песку, политому водой: по мокрому полозья скользят легче. А потом поднимали на нужный ярус пирамиды с помощью наклонных рамп и веревок.

– Если мы обвяжем шкаф веревкой, а потом перекинем ее концы через какую-нибудь балку или столб… И потянем как следует… – начал было Ваня, но друг перебил:

– То нас вызовет Витамин и всыплет по полной.

Витамином школьники звали директора, Вениамина Константиновича. Вспомнив его, Ваня вздохнул: а ведь Борька прав. Стоило кому-то из учеников чуть-чуть запачкать стену, прийти без сменки или случайно уронить стул, как тут же словно из-под земли рядом вырастал Витамин. И принимался отчитывать: мол, как тебе не стыдно, эта школа старше тебя в тридцать раз; сам Пушкин когда-то здесь ходил. И очень аккуратно ходил, ничего не пачкая и не ломая.

А уж если Вениамин Константинович прознает, что ученики древнеегипетским способом антикварный шкаф двигают…

– Ладно, Борька, – вздохнул Ваня. – Ты прав. Пойдем домой.

Но и дома настроение не улучшилось. Даже возня с Брассом не помогла. И потом Ваня долго не мог заснуть – все думал, как бы подлезть под этого деревянного мамонта.

На следующее утро он проснулся за минуту до звонка будильника – от того, что в голове ярким светом вспыхнула идея. Ваня так заторопился в школу, что даже пуговицу от рубашки оторвал. Пришивать не стал – сунул в карман: не время сейчас ерундой заниматься!

– Борька! – Едва заприметив друга в раздевалке, Ваня ухватил его за рукав и оттащил в сторонку: – Ты помнишь, мы однажды видели, как завхоз открывал тот шкаф? Пару месяцев назад? Вечером, после шахмат? Он туда складывал какие-то папки.

В начале года Ваня с Борькой пошли в шахматный кружок. Ваню записал папа, заявив, что шахматы развивают инженерное мышление. А Борька пошел за компанию, но после второго занятия бросил. «Там заканчивают поздно, – объяснял он. – Тебе-то близко до дома, а мне двадцать минут топать». Хотя Ваня подозревал, что на самом деле Борьке просто лень было в шахматы вникать.

– Не помню, – Борька недовольно высвободил рукав.

– У него еще такой ключ интересный был… – не отставал Ваня. – Не помнишь? С такой необычной бородкой.