– Последний раз я была посыльной в стоматологической клинике, – девушка едва улыбнулась. – Везла коробку с протезами из мастерской. Ну, по дороге уронила ее. Коробка упала, из нее высыпались челюсти и зубы.

– Как высыпались? – удивилась дама.

– Ну, так. По асфальту. Тут прохожие топчутся, а я зубы собираю.

Судороги приступов смеха охватили грузное тело в мягком кресле, но оно еще сдерживалось, чтобы не расхохотаться.

– А я все в коробку зубы заталкиваю, – продолжала Варя, – и думаю, как же я их потом на место поставлю. В челюсти. Их много, и они все новенькие. Потом смотрю, а зубы-то пронумерованы фломастером. Отлегло сразу. Но что-то меня настораживает. Понимаю, что ползу на четвереньках, прорываясь между ног прохожих к зубу, отфутболенному в сторону. А на нем номер. 48! Господи, думаю, что же это за монстр такой. Зубастый.

Обе не выдержали и расхохотались. А гостья сквозь слезы пыталась продолжить.

– Только потом, в клинике, мне объяснили. Ой, я не могу! Дантисты по-особому нумеруют зубы. Первая цифра обозначает челюсть. А вторая. Простите.

Вошедшая с подносом домработница, застыла у двери кабинета с плотными шторами, не решаясь нарушить атмосферу безудержного смеха. Она давно не видела хозяйку, смеющуюся так искренне, что ей приходилось смахивать слезу. Уловив, наконец, короткий жест, Лидия Натановна быстро поставила чайные приборы на столик и разлила душистый чай по красивым, тонкого фарфора чашкам. Добавив в одну из них молока, она вопросительно взглянула на девушку. Та утвердительно кивнула, едва справляясь с очередным приступом смеха. Наверное, тут сказалось и нервное напряжение, и действительно забавная ситуация, и желание как-то сгладить тяжелые воспоминания хозяйки.

Порой мы неосознанно становимся причиной острых переживаний собеседника, случайно затрагивая потаенные струны его души. Осознавая такой проступок, мы становимся мягче и предупредительнее, пытаясь загладить невольный грех. Не разучившись сопереживать, мы берем на себя часть тяжелой ноши собеседника, который, выговариваясь, облегчает свою душу. Но такое откровение возникает не часто, для него нужен либо самый близкий друг, либо незнакомец, чем-то расположивший к себе.

Когда собеседницы перестали смеяться и принялись за чай, между ними возникла внезапная симпатия. Ни возраст, ни социальное положение, ни жизненный опыт не могли быть тому причиной. И все же, нечто тонкое, неосязаемое связывало их души. И обе признались себе в этом странном расположении к незнакомому человеку. Поразмыслив, они пришли к одному выводу. Причиной была девочка, ее непростая судьба и желание как-то все исправить к лучшему. Они еще не представляли, как это возможно, но чувствовали, что в состоянии сделать это вместе.

Первой нарушила молчание хозяйка.

– Мне кажется, Варюша, ты именно тот человек, который сейчас нужен Ниночке. Назвать мы можем это как угодно. Няня, воспитательница, наставница. Договор оформим по всем правилам. У тебя будет своя комната, питание и прочее. С компенсацией мы решим так – умножь свою зарплату на десять и округли. Напиши мне телефон своего начальника, и я решу вопрос о твоем переходе на другую работу. Хочешь подумать или ответишь сразу? Судя по тому, что мне рассказала о тебе Лида, особых обязательств у тебя нет.

– Я согласна, – уверенно произнесла девушка.

– Нина, если ты не будешь слушаться, Софья Львовна меня завтра же выгонит.

– Не выгонит, ты ей понравилась.

Новоиспеченная воспитательница сидела на краешке постели своей непослушной подопечной и пыталась ее убаюкать, но та, ни в какую, не хотела засыпать. Девочка была не по возрасту развита и наблюдательна. С первого взгляда определяла характер собеседника и быстро решала, интересен ли он ей. Она тянулась к Варе всей душой, впервые найдя искренний отклик на проблемы, которые ее так угнетали.