Настал день и два платья, оба достойные попасть в сокровищницу, лежали перед князем. Одно было богато украшено золотом, оно поражало богатством, пышностью и тонкостью работы. Но второе превосходило красотой всё, что когда-либо создавал Амато, всё, что когда-либо делал хотя бы один мастер. На нём поднимались к сверкающей вышине снежные горы Долины Белых Облаков, у подножья их стояла «Отрада», крыши которой лишь слега выглядывали из цветущего вишнёвого сада, а внизу огромное пространство охватывали бело-розовые поля с раскрывшимися коробочки хлопчатника. В своей изысканной простоте оно превосходило даже подарок императора. Это платье, сиявшее белизной в сумерках, вспыхивавшее перламутровым блеском под солнцем, он собирался подарить Илэрие.

Но как отдать подарок императору и как сделать так, чтобы это не прошло незамеченным?

Тогда Амато решил устроить нечто необычное, чего не видели в столице прежде. Работая день и ночь он сшил другие наряды, также прекрасные, сверкавшие золотом, серебром и жемчугом, но, всё же не столь великолепные, как золотое и белое. Заручившись обещанием Деки принять его у себя, Амато отбыл в столицу. Друг был только рад помочь, тем более, что они, наконец, покидали «Отраду», занятую фатом.

В столице Амато немедленно приступил к работе: Деки, вхожий в самые разные дома, распространил слух о том, что князь Амато привёз с собой великолепнейшие наряды, сшитые из удивительной ткани, которой прежде не видывали, и что он собирается показать их всем в день праздника окончания жатвы. Он также рассказал, что князь ищет для этого представления место. Нескольким счастливчикам Деки, как бы по большому секрету, показал платья заранее, так что уже очень скоро слухи разлетелись по городу подобно пожару. Не прошло и недели, как все только и говорили, что об удивительном представлении князя, и, когда Деки навестил Дарио и попросил того предоставить свой дом для представления, тщеславный землевладелец немедленно согласился.

В назначенный день весь свет собрался в доме Дарио. В большом зале гости ходили между развешенными на подставках нарядами и восхищённо ахали, но больше всего поражались двум одеяниям невесты, выставленным на самом видном месте.

Амато беспокоился, что император не появится и всё окажется впустую, но такой ценитель всего прекрасного и необычного просто не мог пропустить слухи о демонстрации новой, невиданной прежде ткани.

– Они великолепны, – произнёс император после долгого молчания.

При свете десятков ламп оба платья сверкали и переливались словно по волшебству.

– И они в самом деле не шёлковые?

– Разве шёлк бывает таким прочным? – спросил в ответ Амато и добавил, с гордой улыбкой: – И таким тонким?

– Они в самом деле необычны, – признал император, наклонившись, чтобы ближе рассмотреть ткань. – Я не видел ничего похожего. Сколько ты хочешь за них?

– О, ваше императорское величество, они не продаются.

– Вот как? – переспросил император и от его тона все присутствующие задержали дыхание.

– Если Вы будете так милостивы, чтобы принять этот наряд от меня как подарок, то окажете мне самую большую честь, какой удостаивался мастер, – ответил князь, с глубоким поклоном указав на золотое одеяние.

Взгляд императора потеплел, но, когда он заговорил, в голосе всё ещё ощущалась угроза.

– Что же со вторым? Его ты тоже уготовил кому-то в подарок?

– Да, повелитель мой.

– И кто же тот человек, что разделит со мной право обладания подобным сокровищем?

Амато обернулся в зал и гости поневоле потянулись к нему, каждому показалось, что он может стать тем избранным. Разумеется, это означало немедленно сделаться врагом императору, но красота завораживала ум, хоть на долю секунды, но каждый представил себя хозяином чудесной вещи.