– Ева! – кричал он, но, обойдя всю квартиру, впервые за сотню лет, выяснил, что Евы тут больше нет.

Он опустил глаза на пол и увидел воспоминания. В его душе одновременно возникли смутная тревога и нежность. Тогда он быстро оделся и ушел искать жену. Ева улыбнулась и вышла вскоре за ним. Ей тоже не стоило долго оставаться в прошлом.

Летели двое на воздушном шаре. Шар медленно, но верно терял высоту. Они сидели в корзине, к которой было привязано много мешочков – одни были довольно легкими, другие – тяжелее свинца.

Он и она – каждый чувствовал, что что-то идет не так. Но им некогда было смотреть вокруг. Слова стрекотали, как пули. Голоса вспыхивали, глаза загорались. Звенело. Громыхало. Потом наступала тишина. Во время одного из затиший он заметил:

– Мы теряем высоту.

– О Боже! – воскликнула она.

– Он тут ни при чем.

– Вот ты опять споришь со мной.

– Корзина слишком тяжелая, надо что-то выбросить, – сказал он и резонно предложил. – Выброси свои обиды. Вон тот мешок, он самый тяжелый.

– Сначала ты выброси свои претензии, – сказала она.

– Хорошо, тогда скинь для начала свои обвинения.

– Ни за что, потому что во всем виноват ты.

– Если бы у меня была вина, я бы скинул незамедлительно.

– Хорошо, тогда сбрось мешок с мамиными рецептами, – подняла она бровь.

– Скинь мешок с мамиными привычками, – заметил он.

– У меня все нужное, – грустно вздохнула она. – Посмотри, что там у тебя еще есть.

– У меня есть только здравый смысл, его нельзя трогать.

– Покажи.

Шар снижался. Он искал привязанный к корзине здравый смысл, но не мог найти.

– Покажи, – смеялась она.

– Ладно, – сел он на пол корзины. – Наверное, я забыл его перед вылетом.

– Надо что-то делать. Иначе мы погибнем, – трагически заметила она и поправила прическу.

– Оба, – заметил он.

И они внимательно посмотрели друг на друга, поняв, что выход есть, хоть и не для всех. Она взяла его за руку.

– Я не хочу, чтобы ты делал это, – сказала она.

– Выбора нет, – опустил он глаза. – Как насчет «камень-ножницы-бумага»? Кто проиграл, тот и выпрыгивает.

– Ну уж нет, ты мужчина, ты и прыгай.

– Женщины вперед.

Шар становился все тяжелее.

– Видишь, твой мешок с обидами уже не один, их там два! – заметил он. – Мы падаем из-за них! Скинь его, полетим дальше, облетим весь мир, будем счастливы! Помнишь, мы хотели этого так сильно!

– Мой мешок с обидами такой же большой, как твой мешок с враньем и пустыми словами. Посмотри, посмотри, вон там, как раз за твоей спиной!

Они помолчали. Воздух был теплым, день – солнечным.

– В прошлый раз мы скинули твою Машу, – вспомнила она. – Надо же догадаться завести тут Машу!

– Я думал, нам так станет легче. Зачем ты это вспоминаешь?

– Затем, что надо было скинуть тебя. Маша была легче.

Небо было ясным. Горизонт – далеким. Корзина – узкой. Двое летели на воздушном шаре который год.

Утром Сергей съел яичницу с беконом, а после – кусок лимонного пирога с крепким кофе, и теперь сожалел об этом. Его больной желудок не справлялся с такими нагрузками, а врач только вздыхал и пожимал плечами, прописывая очередную диету, которая не будет соблюдаться, и лекарства, которые не будут выпиты.

Пахло весной. Утренняя дымка окутала город, прохожие спешили. В метро, стиснутый большой женщиной и рюкзаком размером с женщину, мужчина думал, как хорошо было бы сейчас ехать на своей машине с кондиционером. Год назад знакомый предлагал ему свой «форд» по хорошей цене, но Сергей не смог сразу принять решение, а потом было поздно.

Размышляя об этом случае, он вошел в контору. Утро начиналось как обычно. За одним исключением – на рабочем столе его ждал небольшой сверток в крафтовой бумаге, обтянутый тонкой джутовой нитью.