Жижа встал на колени и начал рассматривать дерево. Ему показалось, что это вовсе не растение, а фонарный столб. Он о таком читал в книге, ложные виды в парковом лесу. Чтиво было очень страшное с красивыми картинками ощипанных кур. Если никто не замечал, он маленькими ножницами для ногтей вырезал эти изображения и вставлял в домашний фотоальбом своих соседей. И вот сейчас сомнения вошли в его душу. Дрожащей рукой он потрогал кору и лизнул росу на траве. Дерево было настоящее, но, к сожалению, неразговорчивое. Так, выйти из леса, помочь оно ему не смогло бы. Но хотя бы было не так, как тогда, когда он разговорился в парке с монахом.

Он ещё так ненавязчиво подсел рядом в машину на радиоуправлении и спросил: «Не извиняйте, у вас есть что-нибудь, что можно сдать?» Жижа протянул ему коллекцию красиво срезанных ногтей и календарь прошлого года. А тот в ответ подарил ему камушек. Красивый, но бесполезный. Жижа его почти сразу выбросил с нервной улыбкой на лице, а монах поднял его и подарил повторно.

Ветер гулял между одинокими посадками, вдохновлял мотыльков к великим свершениям. Грибы переходили с места на место, а иголки прятались в сено, пытаясь переосмыслить знаменитую пословицу.

– Кукушка, кукушка, сколько тебе крыльев досталось? – спросил Жижа в надежде услышать своё имя в нежных тонах.

Птица сплюнула и заскучала. Жижа поднял немного муравьев и погладил их. Они так приятно щекотали волосики на руке, что зверушки стали умиляться.

– Здравствуй, волчок родимый! – поздоровался Жижа, наклонившись перед старым пнём от ели. Тот ему почему-то не отвечал. Он достал из глубокого кармана линейку и на кончик прилепил семена подсолнечника. На вытянутой руке попытался покормить пень, но тот, по всей видимости, был не голоден.

– Кушай волчок, дорогой, не стесняйся, – умолял его Жижа, но тот был непреклонен.

Подходить было опасно. Случалось, что родимые волки, или совсем не родные. Но об этих случаях Жижа знать не мог. Есть вещи, которые некоторые люди делать не могут. Кто-то не умеет есть ложкой и научиться не получается, а кто-то затрудняется освоить переворот на одной ноге. Вот и у Жижи были пробелы в умениях.

Кукушка как раз доделывала последнюю жвачку в пачке, когда на горизонте показалась тень от рефрижератора. Жижа пошел в обратном направлении, оставив линейку с семенами у пня. Семечки могли бы дать всходы, если были бы настоящими, а так просто лежали и отдыхали в ожидании, что пень их примет в своё анонимное общество.

У скамейки рядом с колесом обозрения Жижа встретил двух старушек в разноцветных балахонах, те выдавливали горох с веток и ворчали о приближающемся конце света. Сначала они не обращали внимания, что к ним кто-то подошёл, а потом и вовсе хотели задремать. Жижа стал вслушиваться, новости были срочные и горячие, другие обычно сырые, но, если накрыть крышкой, можно было улучшить эффект.

– Бабушки, дорогие, родные, как из лесу выйти, а то пропаду! Подскажите, если ответ знаете, а нет так, видеть вас мне не захочется, – умилительным тоном, стал напевать Жижа.

Одна старушка, та, что ростом повыше, выронила пачку кефира. Вторая успела подхватить её за локоть и схватиться за зонт. Зонт открылся в нужный момент, и они не промокли под дождем. Сегодня была сухая погода, все пили воду и улыбались.

– Кто здесь? – спросила одна из старушек и прицелилась револьвером в сквер.

Вторая в это время начала делать ей массаж плеч, растирая руки перед каждым нажимом березовым соком.

– Эй вы, ребятишки, подойдите срочно сюда! – закричала эта же старушка, расслабленным после массажа голосом.