Доктор подошел к пациенту с обратной стороны и погладил кота. Больной казался здоровым. Доктор снял очки, побрызгал на них одеколоном и стал косить глаза. Пациент сидел молча на батарее, а в карточке на четырехчасовое питание врач вписал, что не смотрел новый фильм. Доктор достал карту лунной поверхности и провёл по рисунку дрессированных пони. Больной перекинул свою длинную мохнатую бороду с левого плеча на правое и погрустнел ещё больше.

– Что Вас больше всего не беспокоит? – поинтересовался доктор. – Вот меня, например, перпендикулярные линии и пухленькие губы.

Бородач молчал, словно в рот плавников набрал. Но доктор не тормозил.

– Давайте пройдёмся по вашим урокам, – постукивая большим пальцем по бейсболке, он открыл свой бизнес.

Первое, что бросилось в глаза – диван был заложен в ломбард. Доктор написал об этом в стикер и размешал удочкой. Больной бородач в это время впадал в уныние и выпадал из процесса. Кончики губ были так недовольно и грустно опущены вниз, что касались пола нижнего этажа кинотеатра.

Доктор открыл вторую страницу кафе на соседней улице и прочёл серию книг об охоте и доходе. «Бородача нужно было срочно лечить и медленно», – думал доктор, откупоривая зубную пасту.

– Вы принимали вчера, что-нибудь у гостей? – спросил врач, но бородач только повел в сторону. – А завтра будете любезны?

Доктор вышел на балкон заправил майку за ступени и выдохнул границы дозволенного. Внизу пролетели молодые мамы на самокатах, а значит, таксисты нашли крайнего. Он вошел в холл и поднес большую таблетку к бровям грустного Бородача.

– Откройте, пожалуйста, – попросил врач.

Бородач сделал вид, что никого дома нет. Сильнее загрустил и притаился. Доктор со всего маху ладонями разбил лекарство о колени и сдул в направлении виадука. Потом посмотрел на Бородача и подумал: «Хм, вроде бы адекватный».

К обеду Бородач не ответил ни на один вопрос. Впитав всё тепло батареи в своё тело, разбросал сосульки по натяжному потолку. Из кармана достал руки поменял местами и засунул обратно. Кабинет немного закачало – поезд повернул обратно. Доктор присел на корточки и затянул короткий монотонный рассказ о службе в армии незнакомых ему людей.

– Раньше-то я был не такой, любил вместо бумаги заказывать полки. А потом случилось растение, и засохли саженцы. Я переехал на этаж и взошел по карьерной лестнице в актовый зал. Меня ругали водители оленей и в походе мной отпугивали мотыльков. Но когда опустились облака, а на деревьях перестало быть видно схемы метро, я надел котелок на своего пса и стал лечить бездомные скамейки, – врач поднял взгляд Бородача на себя и вопросительно завонял. – Что ж будет Вам продолжение! – резюмировал он.

Свет в туалете мигал разноцветными чеками. Доктор оторвал немного бумаги и разложил её перед администрацией фестиваля. Размахивая рваным флагом, пел гимн мохнатых героев.

Бородач снова перекинул бороду с одного плеча на другой и вытер кедами заплаканные глаза плохого танцора.

– Подскажите, – спросил Доктор, – идёте по конечной?

Но Бородач хранил молчание. Врач понял всё и без слов: всплывающие уведомления в углу собирали рассаду, и это было легко предотвратить. А когда Бородач стал рассматривать ноги, Доктор зашел за ширму и захихикал. Его низкий интеллектуальный уровень развития мешал Бородачу расслабиться после душа, а неприятный голос с закрытым ртом вызывал курьера на дом.

Вторая таблетка не заставила себя долго ждать. Но по закону разбить её он прав не имел. Подвесив с верхнего этажа на бельевой прищепке, Доктор потребовал от Бородача сложить оружие на прикроватный столик и одеться потеплее.