Вдруг, без объяснений, пропал общественные стенд, с документацией серого здания администрации. Горожане сначала отнесли это событие к ремонту или переносу в другое, более удобное место, а со временем свыклись с закрытием стенда. Вслед за пропажей стенда, вдруг, на конах здания администрации появились лёгкие прозрачные занавески, после занавесок жалюзи. Вскоре окна закрыли наглухо. А в одно утро неожиданно горожане заметили забор, вокруг серого здания.

Всё закончилось, я умер. Я знаю, что я, вроде бы, умер, все вокруг знают. А между тем, я всё это вижу, как будто изнутри, иногда – со стороны. Я просто знаю о этом, что это именно так. Как бывает во сне: знаешь, что именно так; как исходные данные для задачи – знаешь, что они заданы, и находишься внутри этой заранее определённой данности. Так и здесь – просто задано, что умер – вот такая данность, вот такие теперь условия у задачи.

Непрерывность пространства и времени нарушена: моргнул – и нет целой цепочки событий, и время проскочило вперёд. Вот сейчас вижу – хоронят. Снова мгновение темноты и тишины – вижу уже в могиле. Никогда не знал, да и не задумывался, как это может выглядеть, просто знаю, что именно там. Темно здесь. Ни света, ни звуков, ни, даже, запахов, нет счёта времени, сколько прошло неизвестно.

Лежу и вижу, как земля надо мной в один момент раскрылась, и яркий белый свет ворвался и залил моё новое пристанище. Какая-то сила потянула меня вверх наружу к свету, к жизни. Что-то будто обволакивало меня, придерживало со всех сторон и тянуло за руку.

Вот я и на земле в мире живых, и сам будто живой. Он, тот, кто вытащил меня, стоит рядом, он невидим и не осязаем мной, но как будто вижу его, т.е. я точно знаю каков он, и что стоит рядом.

– Привет. Я помогу тебе. Жизнь вечна, практически вечна, смерти может и не быть, а бессмертие очень даже возможно. Я помогу тебе. – Говорил он.

Он, держа меня за руку, увлекал вперёд за собой. Мы шли не быстро, а казалось, что летим над поверхностью земли. Сделал шаг, а вперёд переместился будто бы и пробежал значительно. Шагали мы спокойно, а между тем, поле, из глубины которого меня извлекли, стремительно отступало назад, и лес за полем отступал, тёмный, густой. Что-то тёмно-зелёное огромное и обволакивающее чувствовалось позади. Впереди уже показалась окраина города. Здесь город втыкался редкими высотными домами в серо-синее полотно неба, густо заляпанное грязными вздутыми рыхлыми облаками. Воздух был остывшим и свежим, хотя и не холодным.

Мы вошли в город. Люди, ходившие по улицам города, нас совершенно не замечали. Они не замечали нас даже, если мы сталкивались с ними лицом к лицу – они проходили мимо.

– В чём же это бессмертие, эта вечная жизнь? Это души умерших? Кто они? Они нас не замечают. – Обратился я к своему спутнику. Я повернулся в его сторону и говорил в пустоту, я лишь знал, что он стоит здесь с боку, я ощущал его присутствие, хотя не видел и не осязал его.

– Это самый обычный город с совершенно обычными живыми людьми. Хотя они действительно не ощущают нашего присутствия. Пока не ощущают. Скоро ты всё поймёшь. – Отвечал он мне, и мы шли дальше.

Постепенно среди всех прочих людей стали встречаться нам люди несколько странные: они о чём-то разговаривали, одни, но в то же время не сами с собой, а с кем-то, а с кем – не понятно. Наконец нам встретилась девочка. Она увлечённо беседовала, но беседовала она с нами. По всему было видно, что разговор этот длился давно, хотя мы только-только повстречали её, и сами с ней никакого разговора не вели прежде. При этом, казалось, нет, я точно знал, что спутник мой знает всю нашу беседу с ней, он что-то ей рассказывал интересное. Я вдруг стал ощущать действительность этой девочки. Голосок её становился всё более реалистичен, осязаем. Глазки её заблестели, и сама она будто чувствовала наше присутствие, нисколько не тревожилась, и не боялась.