Сердце бьётся бешено, а в душе стыд и обида: «Это я-то не соберу? Да у меня бригада будет что надо!» А вслух выпалила:

− А Кольку с граблями конными дадите?

− Там же всё больше кусты, − парирует бригадир.

− Ну и что, он бы, где светло, поездил, всё быстрее, а мы бы из-за кустов вытащили.

− Подумать надо…

− Нечего тут и думать! А взрослые будут?

− Да, пришлю двух бабок, Пелагею и Наталью, а потом вся бригада к вам метать приедет. Если всё сено перевернёте и вытащите из кустов на солнце до десяти утра, то у вас и суп станем варить. А сразу с обеда ваше сено первым метать будем. Ну, как думаешь, не пропадут с голода зимой в нашем совхозе телятки?

− Думаю, не пропадут. Ну, я побежала звать.

Уже отбежав, кричу вслед бригадиру:

− Дядя Валя, суп-то пусть у нас варят!

«План мы перевыполним, и телята, наши подшефные любимцы, будут сыты», − думаю я, мчась по деревне.

Опять ни рук, ни ног не чую12… Измождённая13, усталая, поднимаюсь от реки в свою деревню Черепаниху, где лучший на земле, наш светлый и уютный «каменный» дом. Избёнка четыре на четыре, замазанная снаружи по пазам меж брёвен глиной, чтобы не продувало в зимнюю стужу14, и прозванная за это «каменным домом».

Ну, купил меня вчера бригадир на бахвальство. Собрала я детскую бригаду, вон сколь15 зародов и копен наставили за нами взрослые, а мы ведь ещё и метать помогали. С утра собирались у Пелагеи. Я переживала: все ли придут? Постоянно выбегала на угорышек, вглядываясь в сторону деревни, но долго никто не шёл, зато время, казалось, летит быстро. Но вот показались в том конце грабли, а потом уж стали видны люди, нёсшие эти грабли на плечах. Собралось человек двенадцать, подошла Наталья, дородная женщина. Только недавно был её юбилей, отправляли на пенсию. В клубе состоялся вечер. Директор поздравлял, жал ей ручку, вручал подарок − говорят, чайный сервиз. У Натальи зычный голос, она иногда поёт, бывает, что и на работе. Пелагея поскромней, не такая видная и постарше лет на пятнадцать. Почему-то все её называли «Пелагея-тётушка», то ли прозвище, то ли по другой какой причине.

− Ну, давайте пошли, а то солнце быстро разогреется, а сено в тени останется», − скомандовала Наталья.

И все кучкой двинулись из деревни вниз по реке, в наволоки. Солнце уже высоконько, но ещё не греет, не печёт, а нежно ласкает теплом наши дочерна загоревшие руки, лица, шеи − всё остальное прикрыто одеждой. Лёгкие светленькие платьица, под ними штаны, школьно-физкультурное трико, сверху − тонкая курточка с рукавами до кистей и платочек, у парней кепочки, а днём под неё платок белый в роспуск, чтобы пауты и мухи не жалили шею, не отвлекали от работы. На ногах сапоги или кеды. Такая вот колхозная бригада малорослая…

Шли по правой стороне речонки Лондужки. Трава выкошена, да не один мыс, а в длину, расстояние, как до школы, а до школы − взрослые говорили, что километр с небольшим. Ширь у каждой луговины разная. Какая-то раздольная, ни единого кустика, а иная с кустами посерёдке. Это значит − из-за куста утяжелённую траву надо выносить на солнце и сушить целый день. Берега у речки крутоватые, но полностью обкошены, значит, и оттуда выгребать сено на открытые участки.

− Так, ребятки, всё обошли, прикинули, сколько работы и как быстро надо делать, теперь вставайте по местам. Несколько человек пойдёт с Пелагеей-тётушкой, будете от леса отгребать к середине. Ты, Галина, и Светка с Настей, идите по реке, с того конца выгребайте, выносите на середину луговины, и где не толсто травы, там и расстилайте, чтоб вся к обеду просохла. Мы с остальными пойдём с этого конца кошенины. Делайте быстро, а то скоро Колька на лошади с граблями прикатит, надо будет ему валковать, а вдруг трава не высохнет?.. Ну-ка давайте дружно, вон бригадир не обманул, кухню привёз, у нас суп варить будут, значит, бригада взрослых придёт, давайте не филонить!