– Эй, ну зачем так?! – разочарованно вскрикнула Лея. – Можно было прикольные фотки сделать!

Над пугалом поднялся серый столб густого вонючего дыма, а следом с протяжным гулом взметнулись ввысь языки яркого пламени. Необычайно длинные, они торжествующе затрепетали в ночи, осыпая все вокруг фейерверком огненных искр. Даже сухие березовые ветки, собранные в лесу, не горели с такой силой. Кэсту, наблюдавшему за всем происходящим с вершины стога, почудилось в этом что-то противоестественное, даже мистическое: ведь сено, которое раньше бросали в костер, не только не горело, а, наоборот, тушило пламя. Зато ветхое пугало в старой одежде полыхало прямо-таки адским огнем, вызывая в душе Кэста тяжелое предчувствие надвигающейся беды.

Ему вдруг вспомнилась поговорка: «Пришла беда – отворяй ворота». В тот же миг безумный вопль Леща пронзил пространство и разнесся над полем, вспугивая прикорнувших в густой траве рябчиков. Следом послышалась такая отчаянная брань, что Кэст понял: случилось что-то серьезное. Схватившись за лицо и дико завывая, Лещ закружил по поляне, налетел на Хому, отпихнул бросившуюся к нему Лею, рявкнув при этом: «Уйди, дура! Из-за тебя все!», и с размаху наступил в пылающий костер. Не удержавшись на ногах, он рухнул прямо на горящее пугало и, заорав благим матом, выкатился из огня. Его одежда дымилась, он корчился на земле и хлопал себя руками, продолжая орать. Хома подлетел к Лещу с пятилитровой бутылью воды и, перевернув ее вверх дном, начал отчаянно трясти, выплескивая воду на Леща. Тот высоко вскинул ногу и выбил бутыль у Хомы из рук со словами:

– Отвали, пожарник чертов!

– Обгоришь ведь! – обиженно ответил Хома, отступая в сторону. – Как лучше хотел…

– Его раздеть надо, помогите! – Перепуганная Лея суетилась вокруг Леща, пытаясь оценить, насколько серьезно тот пострадал.

– Конечно, в первую очередь надо снять одежду! – поддержала ее Ума. – Я здесь подорожник видела, его листья прикладывают к ожогам! Пойду поищу. – Она встала на четвереньки и принялась ползать в траве в поисках подорожника, чтобы внести свой вклад в оказание помощи пострадавшему.

– Вот только подорожника мне не хватало! Осталось еще заразу занести! – Лещ поднялся на ноги и оглядел поляну одним глазом, второй глаз он прикрывал ладонью. Его взгляд остановился на Кэсте, который, покинув свой насиженный стог, теперь стоял рядом, растерянно переминаясь с ноги на ногу. – Все из-за вашего чертова пугала! Ч-черт, как жжет, зар-раза! Черт, черт, черт!

Кэст молчал, виновато глядя на Леща, хотя и был уверен, что его вины в случившемся не было, он к этому пугалу вообще не прикасался.

– У меня гель от ожогов есть. – Подсвечивая телефоном, Инга принялась рыться в своем крошечном розовом рюкзачке, лежавшем в туристическом кресле. – Точно помню, что «Фенистил» с собой брала, он и от укусов насекомых помогает.

– Во, отлично! Хоть один разумный человек нашелся! – обрадовался Лещ и направился к Инге, продолжая держаться за глаз. – Ну что, нашла? Давай-ка, намажь меня.

Инга растерянно заморгала, явно не ожидая, что ей самой придется наносить гель на ожоги малознакомого парня, да еще на глазах у его подруги. Она окинула взглядом всех членов компании в надежде, что кто-нибудь вызовется взять на себя эту ответственную миссию, но таких не нашлось: Ума продолжала искать подорожник, Хома демонстративно отвернулся, всем своим видом показывая, что больше не намерен приближаться к Лещу, Кэст малодушно потупился, а Лея подняла валявшуюся на земле смятую бутыль из-под воды, прихватила несколько салфеток и пластиковых стаканов, которые раскидало ветром, и понесла к мешку с мусором, как будто ничего важнее уборки в этот момент не было.