Но кто он? Маг? Шаман? Друид? Последнее – вряд ли. Друидизм – вотчина эльфов, а их, насколько мне известно, ещё не открыли.

Я встал на одно колено и опустил голову. Потерять персонажа – не страшно. Но эти гоблины… Они могли быть интересными.

Обычно гоблины – это мишени для тренировок. С них даже нормального лута не выбьешь.

Но почему они серые?

Я вдруг вспомнил. В одной старой книге упоминались красные гоблины. И… да, серые тоже. Что-то редкое. Что-то важное.

Я резко поднялся. Стрела ударила в плечо. Меня качнуло.

Старик поднял руку.

Я ударил кулаком себе в грудь:

– Рук кхагар, Гур, – произнёс я. Кажется, именно так герой книги приветствовал старого друга.

– Хак кара кат, – ответил старейшина.

Гоблины опустили оружие.

Я хотел было сказать ещё что-то, но меня прервал тяжёлый смех, перешедший в хриплый кашель.

– Я знаю всеобщий, – сказал старик отдышавшись. Голос его был сухим, обветренным. – Но польщён, что… кем бы ты ни был… ты знаешь наш язык.

Он повернулся к дому и жестом позвал меня следом.

Я последовал за ним.

Плечо ныло. Я на ходу потянулся за стрелой, но передумал – резкая боль прострелила так, что я непроизвольно дёрнулся в капсуле.


5


– Что это? – Кейн кивнул на появившуюся надпись.

– Имя персонажа, – ответила девушка в соседнем кресле.

– И откуда оно у него?

– Старейшина гоблинов дал ему имя.

– И что это значит?

– «Гхат» – Безликий.

– Да не это! – раздражённо бросил он. – Я помню язык гоблинов. Я спрашиваю: какого чёрта? Это ведь нарушает правила!

– Не совсем, – спокойно ответила она. – В игре предусмотрены механики усыновления и передачи имени. Новый NPC – или, в нашем случае, игрок – может получить любое имя от персонажа, ставшего ему условным родителем. Сиг принял его в племя, значит, по протоколу, он мог назвать его как угодно.

Кейн тяжело вздохнул, откинулся на спинку кресла и сцепил пальцы за головой.

– Сними с него защиту. Пусть глашатаи объявят награду за его голову.

– Принято.

– И отключи все квестовые сообщения. Оставь только системные.

Он замолчал на секунду, глядя в потолок, словно размышляя о чём-то большем.

– И ещё кое-что.

– Да?

– Отправь к нему квестовую пикси. Он это заслужил.

– Хочешь опробовать нативные задания?

– Именно. Представь: никаких всплывающих окон, никакой подсказочной мишуры. Только игровой процесс, только чистый опыт. То, к чему индустрия шла десятилетиями. Мы почти у цели.

– Надеюсь, он справится, – сказала она, вставая.

– Я тоже. Очень надеюсь, дорогая. Очень.

Когда девушка ушла, Кейн остался один. Он не спал уже двое суток – держался на стимуляторах.

Переход на новые маски с поддержкой запахов вызвал ажиотаж, и мелкие баги приходилось устранять на ходу. Он лично курировал почти все ключевые патчи. Репутация компании была безупречной – такой же должна оставаться и впредь.

Без ведома совета он запустил эксперимент: разослал приглашения стать живыми NPC. От «гостей» требовалось одно – просто жить в мире игры, а если игрок подберёт верную линию диалога – выдать задание. Он отправил их в крупные города, снабдил подсказками несколько ключевых гильдий и поручил Митчу следить за процессом.

Свою часть он выполнил. Теперь – отдых.

Кейн забрался в медицинскую капсулу. Нужно было вывести токсины и восстановить ресурсы. Четырёх часов регенерации достаточно. А может, даже слишком.


Времени на отдых почти не оставалось. Я выстраивал режим как часы – пятнадцать часов в игре, короткие перерывы на еду, воду, разминку. Последний заход короче остальных, потом ужин, душ, восемь часов сна. Холодный, механический цикл. Организм пока справлялся.

Первые дни я держался в тени. Оглядывался. Привыкал. Помогал гоблинам – таскал воду, чинил заборы, учился ремеслу. Привыкал к тому, что они смотрят как на странного. Не чужого, не врага. Просто – лишнего.