Гость стоял рядом, разглядывая закат в отражении глаз Стивена.

Как же красиво!

Так подумали оба, хоть и каждый внёс в эти слова разный смысл.

По телу Стивена пробежал прохладный ветер. Тени вытянулись во весь рост – максимальный, перед тем, как им предстоит раствориться в городской тьме. Их сменят иные тени – рождённые от руки человека. Бездушные тени.

Пронизанные лучами древней звезды облака переливались всеми оттенками синевы, и только глубокий, насыщенны багровый цвет дополнял небо цветами. Они мятежно мчались по вечернему небу, ища для себя место по – лучше. Они покидали этот город. Пессимистичное мышление Стива заключило так и никак иначе.

На самом же деле они не просто покидали падший город. Да, они оставляли его, но они и оставляли в нем после себя след. Они выполнили свою миссию и направились дальше. Стивен смотрел на них. Он видел мир! В его душе что – то зашевелилось и он испугался давно позабытого чувства счастья. Он не узнал его. Пока не узнал.

Длинным шлейфом растянулась огромная дождевая стена. Об окна лачуги Стива разбились первые дождевые капли. Парень не мог оторваться от столь завораживающего зрелища. Потерянный во времени и пространстве, Стивен стоял на лестничной площадке и после того, как Артчер со своим другом скрылись от дождя под аркой. Артчер уселся на свой рюкзак, пёс уселся на ноги Артчера. Сквозь стену дождя старик почти разглядел силуэт белоснежного, всегда задорного и счастливого друга. Призрачный, эфемерный образ то собирался в почти ясную картину, то растворялся на фоне серебряных капель. Старик закрыл глаза, оперся спиной о кирпичную стену и забылся тревожным сном, в котором слышались странные песни, напеваемые осенним ветром.

Ливень разбивался об окна. Стекла лачуги нашего героя начали отмываться от многолетней грязи. В неплотно прикрытое окно проникал свежий ветер, заменяя собой вонючий воздух. Возможно, что по утру в окна его обители наконец – то сможет прорваться солнечный свет.

Гость улыбнулся. Хороший день позади. Теперь можно оставить парня до утра.

Стив без сил рухнул на грязный матрас и забылся сном.

Гость тихо вышел через парадную дверь. В его кошачьем взгляде – при полной открытости образа – отражалось мерцание лампы накаливания. Вдруг она взорвалась. Взорвались все лампы с одиннадцатого по первый этаж.

Артчер тихо спал. Дождь понемногу стихал. Воздух стал намного свежее.

И холоднее.

Пёс грел друга, но недостаточно. Кровь остывала. Старик уходил в глубины подсознания всё быстрее и быстрее. Скоро он уйдёт так далеко, что потеряет тропы, по которым можно будет вернуться обратно. Если бы его кто – то разбудил…

Гость остановился. Грязный бродяга умирал. Пёс тихо спал. Вдох – выдох.

Старик прожил не самую лучшую жизнь – лишился всего, помогая ближним. До конца оставался добрым, светлым человеком. Шёл по жизни с улыбкой на лице, ни взирая ни на что. Гость думал и не понимал, как в этом мире люди имеющие такие внутренние качества, такие светлые души вот так вот запросто замерзают в грязных переулках? За ними целые истории – увлекательные, пусть и тяжёлые. Как просто сжечь прекрасную книгу только от того, что её обложка неприглядна. Большой, плохой мир.

Дождь прекратился. Облака покинули небеса так же быстро, как и закрыли их. Замерцали звезды, тьма перестала быть абсолютной.

А когда – то ведь звёзд не было. Была лишь тьма. Получается, что свет побеждает.

Быть может Артчер встретился на пути Гостя неспроста.

– Проснись, – прошептал Гость.

Пёс тихо заскулил. Артчер и не шелохнулся.

Гость подошёл ближе.

Его крылья вырвались из-под мантии.