Быть может, раньше, пять сотен лет назад, чешуйчатый ящер и впрямь летал над столицей…

– Там он встречает важных гостей и тайных вкладчиков, – пробормотала с неохотой, понимая, что выбалтываю отцовские секреты первому встречному. Врагу семьи. – Тех, кто не жаждет топать через центральный зал… На крышу можно переместиться только с личной привязкой телепорта, а дальше действует пропуск отца.

– Ммм… Уверен, мы туда без труда замахнем и так, – осклабился вампир и без предупреждения прыгнул в темноту.

Привязанная к нему замком из переплетенных пальцев, я подлетела следом, отставая от Эрика на метр. Рука грозилась вот-вот оторваться, а расстояние – увеличиться.

– Мне никогда это… не п-понравится, – сбивчиво заверила я вампира, когда под ногами вновь оказалось что-то помимо воздуха и темноты.

– Понравится, ягодка. Со мной вам понравится абсолютно все, – многообещающе хрипел Эрик, уже вовсю изучая крышу. Выход к лифтам нашелся за кованой решеткой. – Приложите пальчик, леди Честер… Ну что вы опять застряли?

– Посмотрела бы я на вашу стремительность, будь на вас надето пять слоев кружева и шелка… – прошипела я, протискиваясь пышными юбочными боками через узкий мостик, огражденный с обеих сторон. Он позволял гостям безопасно переместиться с помоста к площадке с лифтами.

Сжимаясь под хищным взглядом, я приложила именной жезл к пропускному кристаллу. Только теперь осознала, зачем Валенвайд всю дорогу тащил меня на себе. Буквально.

С крыши внутрь могут попасть только служащие с высшим уровнем допуска, сам банкир Лионнел Ланге и его ближайшая родня. К примеру, дочь…

В груди взволнованно трепыхалось сердце, выдавая высшую степень нервозности. Хотелось то подпрыгивать на месте, то задевать Валенвайда едкостями и колкостями… Чтобы он в очередной раз раздраженно обернулся и позволил мне вляпаться в свою угрюмую, уверенную мину.

Во что он меня втянул?

Сколько заголовков для завтрашнего «Трибьюн» пропадало зря в моей голове.

«Первокровка из «Эншантели» ограбила банк!»

«Дочь графа устроила вампиру непристойную экскурсию среди ночи…»

«Чему обучали в Париже? Взломам маг-сейфов и краже частной собственности!»

Лифт ехал медленно, бесшумно раскачиваясь на магических тросах. Эрик предусмотрительно нажал на голубенький кристалл, отмеченный стертой «двойкой». И, когда двери расползлись по сторонам, вышел на втором этаже.

– Матерь морфова! – выдохнула я, спешно задвигаясь за колонну всем своим кружевным великолепием.

То, что с площади казалось вымершим, полупустым банком, на деле напоминало разоренный заповедник. Будто Буря пронеслась вдоль клеток! Сорвала затворы с дверей и выпустила в Эстер-Хаз стаю рычащих, скалящихся, озлобленных тварей.

– Видите подружек? – невозмутимо уточнил упырь, пока я прижималась грудью к холодной колонне и царапала мрамор ногтями.

Я нервно выискивала глазами рыжий, «лисий» хвост среди черных, серых и золотистых. На третий день лунного оборота в банк заявились почти все вервольфы маг-сообщества… Но гривы Монис я нигде не наблюдала.

Хотя, конечно, в обороте она могла выглядеть как-то иначе, чем в образе человека. К примеру, быть крупной черной, как вон та волчица. Или серебристо-серой, как тот горбатый вервольф. Но внутри зрела уверенность, что Монис огненно-рыжая во всех своих ипостасях.

– Пока не вижу, – мотнула головой, скользя цепким взглядом по силуэтам внизу.

Полукровки облюбовали центральную залу «приема и выдачи». Тут были не только обернувшиеся волки, но и зеленокожие дриады, крутившие на запястьях тотемные деревянные браслеты. И еще какие-то маги, в которых половинчатая суть проявилась слабо: оперением на плечах, подшерстком на затылке, чешуей на скулах… Они сжимали в пальцах искрящие жезлы и готовились к бою.