Джек взмахнул вилкой и воткнул ее в салат так же, как это сделала Эмма несколькими минутами раньше.

– Свадьба еще не брак.

Эмма побарабанила пальцами по столешнице.

– Ладно, ты прав. Однако свадьба – прелюдия, символичное и ритуальное начало брака, поэтому…

– Они поженились в Вегасе, – перебил ее Джек с непроницаемым выражением лица. Эмма еле сдержала смех.

– Многие женятся в Вегасе. Это вовсе не значит, что они не будут жить долго и счастливо.

– Их обвенчал трансвестит, изображающий Элвиса.

– Ты все выдумал. Но даже если это правда, подобный выбор… свидетельствует о чувстве юмора и веселом нраве, которые, между прочим, я считаю важными составляющими успешного брака.

– Да бог с ними. Отличный салат, – похвалил Джек и оглянулся на веранду главного дома, где сейчас сидела Паркер с потенциальными клиентами. – Похоже, бизнес процветает.

– На этой неделе пять торжеств на нашей территории и девичник на выезде.

– Я приглашен на субботний вечер.

– Друг невесты или жениха?

– Жениха. Невеста пугает меня до смерти.

– Боже, не буду спорить. – Эмма со смехом откинулась на спинку стула. – Она принесла фотографию букета своей лучшей подруги, но не для того, чтобы я его повторила, чего она точно не желала, потому что у нее абсолютно другой стиль. Она просто посчитала розы и сказала, что в ее букете должно быть хотя бы на один цветок больше… и предупредила, что пересчитает.

– Не сомневайся. Обязательно пересчитает. И ручаюсь, что, как бы отлично вы ни провели ее свадьбу, она найдет, к чему придраться.

– Да мы и сами поняли, но ничего не поделаешь. Приходится работать и с ведьмами, и с ангелами, и с кем угодно, но сегодня я не хочу о ней думать. Сегодня счастливый день.

Джек понял, что Эмма имеет в виду. Она словно светилась, правда, ему всегда казалось, что она излучает волшебное сияние.

– Потому что ты должна сделать пятьдесят букетов?

– Да, и еще я точно знаю, что моя золотая невеста в них влюбится. Пятьдесят лет вместе. Ты можешь себе представить?

– Я не могу представить любые пятьдесят лет.

– Неправда. Твои здания простоят и пятьдесят лет, и дольше.

– Один – ноль в твою пользу, – согласился Джек. – Но то здания.

– И с браком так же. Он строит жизни. Он требует труда, заботы, защиты. Наша золотая пара доказывает, что это возможно. Ладно, мой перерыв закончен.

– И мой тоже. Я тебе помогу. – Они поднялись. Джек с подносом, на который составил посуду. – Ты сегодня одна? А где твои феи?

Эмма открыла ему кухонную дверь.

– Прилетят завтра. И здесь будет сумасшедший дом, поскольку мы начнем составлять композиции для всех субботних и воскресных торжеств. А сегодня здесь только я, около трех тысяч роз и благословенная тишина.

– Три тысячи? Ты не шутишь? Да у тебя пальцы отвалятся.

– У меня очень сильные пальцы. А если понадобится, вызову кого-нибудь на пару часов обрезать стебли.

Джек поставил поднос на кухонный стол, с удовольствием вдыхая царивший в доме аромат. Ему всегда казалось, что здесь пахнет, как на лугу.

– Желаю удачи. Спасибо за ленч.

– Не стоит благодарности.

Эмма пошла провожать его. У двери Джек остановился.

– Ты подумала насчет машины?

– Угу. Паркер дала мне наводку. Мастерская Каванафа. Я обязательно ему позвоню.

– Он хороший механик. Не тяни со звонком. Увидимся в субботу.

Джек шел к машине, представляя, как Эмма возвращается к своим розам, как сидит часами, окутанная их ароматом, очищая стебли от шипов и… ну, делая все такое, что должна делать флористка, чтобы осчастливить клиенток.

А еще он вспоминал, как выглядела Эмма, когда он нашел ее на патио: лицо обращено к солнцу, глаза закрыты, пухлые губы слегка изогнуты, как будто ей снится что-то очень приятное… и масса заколотых на затылке темных локонов… и серебряные висюльки в ушах… Он с трудом подавил острое желание наклониться и поцеловать ее. А зря. Он вполне мог поцеловать ее, а потом пошутить насчет Спящей красавицы. У Эммы отличное чувство юмора, и она посмеялась бы вместе с ним. Правда, и вспыльчивости ей не занимать, хотя она умеет сдерживаться и взрывается нечасто.