Иглу поставив граммофона на винил,
Я не нашёл причины для сопротивленья
И согласился, в чём себя потом винил…
Ко мне приблизились на расстоянье вдоха,
Зубами щёлкая подвешенный язык,
И получалось так нелепо, глупо, плохо,
И мой порыв на ваш перформанс как-то сник…
Вы словно бабочка влететь в меня хотели,
Уже не помню, что я там у вас просил,
И отрешённо выразительно шипели,
Когда кивал, не находя для злобы сил…
Овал лица вам портил третий подбородок,
Но пальцы жирные листали рукопи́сь,
А я с рождения так «телигентно» робок,
С тем и живу, хоть лбом в молитве расшибись…
В стихах вас кто-то очень твёрдо домогался,
За что карьерой и рассудком пострадал,
А я смотрел и эмпатично улыбался,
Введенье кончилось, хореем заморгал.
Вы перекрыли путь от шкафа мне к дивану,
Я нервно гладил под столом тяжёлый том,
Тот негодяй от вас сбежал, оставив рану,
Его я понял, и завидовал потом.
Однажды вечером талант на вас свалился,
Его признал солидно выпивший сосед,
К вам приставал… вы отказали… застрелился,
Уж лучше так, чем разделить остаток лет…
Потом психолог чем-то был вам интересен,
Лечил вас долго от каких-то мнимых бед,
И целый мир его души так был вам тесен,
Наверно, деньги заставляют слушать бред.
Вдруг что-то сделалось с моею головою,
Так захотелось снова выиграть джекпот,
Летела книжка в вас с раскрытою главою,
Вы замолчали и лицом ушли в компот.
Во всём признался и раскаялся я после,
Прислав в палату с извиненьями букет,
Теперь по записи ко мне стучатся гости,
И я их ставлю сам на хрупкий табурет…
«Она давно уже по статусу москвичка…»
Она давно уже по статусу москвичка,
Хоть при сомнительных надеждах и делах,
Рассталась с бывшим и заглядывает в личку,
Чтобы решить, кого оставить или нах…
Она проскочит до шести в свою больницу,
Успев попить остывший кофе за рулём
И полюбила заоконную столицу,
Что вечно гонится за про́клятым рублём.
Она сама создаст и разрешит проблему,
Кидая в прошлое румяное лицо,
И на рубцах поставит время – доктор клеммы,
Забанив годы в обручальное кольцо.
Блудливый месяц отыскал её на карте,
И опыт горький сладких мыслей натворит,
Она не празднует своё 8-е марта,
Ей и в другие дни судьба благоволит.
Я с ней меж улиц и домов не разминулся,
Ей так хотелось от себя ко мне сбежать,
И чтобы кто-то к телу телом прикоснулся,
Устав педаль судьбы на газ бездушный жать.
Она смывает грязь просроченных желаний
И набивает в трубку пошлости табак,
И одиночество с ней ладит в личном плане,
Сменив порядок на случайных встреч бардак.
«Я не нашёл себе приятнее досуга…»
Я не нашёл себе приятнее досуга,
Чем ручку двери от заразы протирать,
Пора держаться нам подальше друг от друга,
Чтоб в чёрный ящик в этой пляске не сыграть.
Не трогай старые измятые купюры,
И маску плотно натяни на длинный нос,
Замерь истерике своей температуру
И пожужжи под ухо стае диких ос.
Прерви и вычеркни случайные визиты,
Маршруты скорбные ушедших выходных,
Так повелось, что выживают паразиты
По нашей карте обнулённых проездных.
Ты подчинись судьбы ниспосланной рутине,
И руки нежные живой водой умой,
И жди в вотсапе сообщений о вакцине,
Шагая в гордом одиночестве домой.
Ты подливай себе волшебного этила,
И открестись от желтолицых колдунов,
Любовь воздаст тебе всё то, о чём просила,
Разрушив вируса цепочку до основ.
Мы так зависимы от взбалмошного ветра,
Что насадил нас на закрученный шампур,
Но я пройду к тебе оставшихся два метра,
Чтобы закрыть наш мир от серых амбразур.
«Она глотает риталин без остановки…»
Она глотает риталин без остановки
И пьет текилу под раскуренный гашиш,
И отказать в рецепте ей мне так неловко,
Когда о жизни с ней в окошко говоришь.
Она скучает по сомнительным экстазам