Но призраки, даже если они там были, не помешали челноку спокойно пристыковаться к уцелевшей части станции, подальше от изорванного взрывами металла.

– Системы жизнеобеспечения запустить невозможно, – предупредила Лукия. – Не на всем объекте так точно. Экспедиция Легиона обеспечила их только в одном блоке. По завершении работ они были отключены, но теперь активированы снова.

– Так почему мы не прицепились сразу там? – недовольно поинтересовалась Янга Ателлир. – На кой нам эта экскурсия?

– Субординация, Ателлир, – холодно напомнила Лукия.

Янга, надо отдать ей должное, тут же смутилась:

– Простите, капитан. Это не повторится.

– Равно как и устное предупреждение – следующее будет с занесением в личное дело. Что же до вашего вопроса, нам необходимо осмотреть хотя бы часть станции, чтобы получить общее представление о ней. Мы должны сравнить то, что увидим своими глазами, с тем, что упомянула в своих отчетах профессор Криадо.

Обладатели специальных способностей могли переносить куда большие нагрузки, чем обычные люди, но перемещение в безвоздушном пространстве к таковым не относилось. Поэтому для вылазки на станцию им пришлось использовать и защитные скафандры, и шлемы. Альда подозревала, что Стефан с легкостью обошелся бы без этого, но и он смиренно пристегнул к форме шлем. То ли чтобы не отличаться от остальных, то ли чтобы лишний раз не напрягаться.

Если бы здесь был Киган, он бы сказал, что они отважно топают в открытую гробницу. Но Кигана не было, слова так и не прозвучали, хотя все присутствующие наверняка подумали о чем-то подобном. Иначе и не получилось бы: в случае «Артемиды» это сравнение стало очевидным.

Казалось, что они из космоса попали прямиком в какое-нибудь подземелье – слишком уж темно здесь было, слишком явной стала разруха. Из вершины человеческой мысли своего времени «Артемида» превратилась в череду лабиринтов, сформированных даже не блоками как таковыми, а кое-как нагроможденными внутри них обломками. Похоже, несчастные люди, запертые на одной станции с чудовищем, пытались то ли защититься, то ли подготовиться к нападению, это уже не имело значения. Результат все равно один: никого тут не осталось.

Пробираться через завалы, да еще и без искусственной гравитации, оказалось на удивление тяжело. Обычные люди, пожалуй, не справились бы – ни с этим, ни с темнотой, разреженной лишь скудным звездным светом, который с трудом пробирался сюда через иллюминаторы. Но обладатели специальных способностей справлялись, адаптировали зрение и продолжали двигаться вперед.

Сначала Альда еще пыталась идти наравне с остальными, потом сообразила, что никому эти демонстрации не нужны, и использовала телекинез для перемещения через пространство. Ей приходилось чуть ли не легче всех… За исключением Стефана, который шел по захламленному блоку, будто все они находились на Земле и никаких особых обстоятельств вообще не было. Наглость этого стервеца пока останавливалась на границе между очевидным любопытством при осмотре обломков, но до того, как он снял бы шлем.

Альда готова была помочь любому, кто попросил бы об этом, однако остальные о таком даже не помышляли. Ну а потом телепатке стало не до беспокойства за своих спутников. Они добрались до отсеков, где сохранились трупы, и думать ни о чем другом уже не получалось.

Сначала Альде показалось, что самое страшное на погибшей станции – это переходы между блоками. Они изначально были самой уязвимой частью «Артемиды», теперь они казались ветхими и угрожающе хрупкими. В некоторых даже появились сквозные трещины и пробоины. Идешь по такой сцепке – а рядом с тобой пустота, безжизненная, бесконечная, готовая утянуть тебя в один момент… Альда с этой пустотой уже сталкивалась, поэтому внутри сцепок всегда ускорялась, словно спешила миновать узкий мост, подвешенный над бездной.