Рядовой Марат Сигнатулин был пойман в депо Сызрань Товарная посланным на укрепление патруля Макаркин-Питеров замполитом Мамедовым в момент неудачного запрыгивания в порожний товарняк, шедший на север.

В последствии Марат Сигнатулин стал хорошим гранатомётчиком, на полковых учениях получил благодарность командования и даже подумывал поступать в училище прапорщиков.

* * *

Нет, Абдель не хотел сниматься в кино, он хотел жениться. Но перед женитьбой он хотел бы приобрести хоть какой сексуальный опыт. Впрочем, это направление молодёжной арабской мысли Макаркина совсем не интересовало, и он покинул стадион «Канада», вернувшись к рутинной инспекции и контролю состояния теннисных полей, ответственности за которые, увы, с него никто не снимал. Как он объяснил Йоси, Абдель вполне мог один справиться с деструктивными работами, давая хоть какой-то выход своей замурованной сексуальной энергии.

Вечером приехал «каблан» Пинхас с деньгами за первый месяц работы. При пересчёте выяснилось, что Пинхас, во-первых, обсчитывает Сергея на 500 шекелей – «ЭТО СТРАХОВКА, СТРАХОВКА, ДОРОГОЙ!», и, во-вторых, отказывается оплачивать проезд, несмотря на ранее данное обещание. Взвесив «за» и «против», Макаркин отказался продолжать трудовую деятельность в условиях столь вопиющего обмана, пожертвовав, хоть и через силу, три трудодня нового месяца на развитие израильского тенниса. Возле каждой клумбы, каждой скамейки, каждого фонтана Теннисного Центра были таблички с именами жертвователей, не говоря про специальные мраморные стены с сотнями медных табличек спонсоров. Имени Сергея Макаркина, увы, не появится там никогда.

Тем не менее, первые полгода в Израиле принесли Макаркину некоторые материальные и нематериальные дивиденды:

А) навыки в разговорном иврите

Б) счёт в израильском банке + кредитная карточка

В) первый круг знакомств, ограничивающийся, в основном, продавцами и завсегдатаями «русских» продовольственных и книжных магазинов.

Совокупность вышеназванных приобретений позволила Сергею купить в рассрочку подержанный компьютер и выйти во Всемирную Паутину. На дворе стоял 1999 год, угар интернетного бума и биржевой лихорадки хай-тека. В Израиле количество компаний-«старт-апов» в сфере «высоких компьютерных технологий» приближалось к численности работающего населения и совсем немного отставало от валового количества подобных в Северной Америке. Два израильтянина могли, затянувшись кальяном, придумать «улётную коммерческую идею», за три месяца освоить С++ и (или) Джаву, купить четыре компьютера, пригласить программиста «с опытом», найти страждущего заработать хоть на чём-то «компьютерном» инвестора, с шумом выйти на биржу и в конце концов «с потрохами» за несколько миллионов «зелёных» продаться другому, более крупному «старт-апу» со смежной «улётной коммерческой идеей», организованному на полгода раньше пятью другими парнями и тремя инвесторами. Деньги делали деньги, и пенистая волна бума затронула и Макаркина. К сожалению, более созерцательный, нежели логический склад ума не позволил ему в полной мере освоить даже «С++ за 21 день», хотя о Джаве и о HTML у него сложилось более-менее цельное впечатление. Но в той сфере деятельности, которая поначалу привлекла его в Интернете, необходимости в написании кодов не было.

Интернетные аукционы позволяли вполне дешево покупать вполне приличные вещи, в первую очередь те же компьютеры. Пребывание в Израиле, наличие «Визы» и возможность почти круглосуточно находиться в Интернете, с одной стороны, и некосвенное знание привычек и обычаев российского бизнеса с другой давали Макаркину некоторый шанс. Он коротко сошёлся с несколькими московскими магазинами компьютерной и оргтехники. Старательно выслеживая на аукционах еВау и Уаноо! дешёвые ноутбуки он оплачивал их по «Визе» или аукционными бонами, получал экспресс-почтой ЭМС в Израиле, наскоро, нерастамаживая, проверял и через ту же ЭМС или Ди-Эйч-Эл пачкой отправлял в Россию. Москвичи оплачивали по факту банковским переводом. Иногда его «кидали» американцы, иногда москвичи, но порядка тысячи полновесных американских долларов регулярно ежемесячно оседало «сухим остатком» на его счету. Сравнительно небольшая сумма «прихода», неизраильское гражданство и, как хотелось верить Макаркину, благорасположение к нему симпатичной банковской служащей («его банкирши») Айелет Алони позволяло обходиться без подоходного налога, НДС и прочей мутотени.