Я не сопротивляюсь. Сейчас мне искренне хочется спрятаться от пытливых глаз обоих мужчин. Каждый из них словно бы ждет от меня каких-то ответов, хочет услышать и узнать то, что я сама еще не знаю…

На взлёте я сажусь в кресло и понимаю, что паника просто переполняет меня. Я прислушиваюсь к каждому шороху мотора, яростно сжимаю кистями ручки кресла при каждом вираже самолета.

Лучше бы я сидела с остальными… По крайней мере, можно бы было смотреть на их реакцию и не поддаваться необъяснимой аэрофобии…

Раньше ведь со мной такого не было… Я отчетливо помню, как летала с родителями на отдых… Страх, очевидно, накрыл после того, что случилось в Киренаике. Даниил это мне объяснил.

Когда наше воздушное судно, наконец, выровнялось, набрав нужную высоту и словно бы мирно легло на нежную воздушную пену облаков, я немного выдохнула, но так и не стала отстегивать ремень безопасности.

В дверь постучали и тут же ее отворил тот, от вида которого сердце снова ушло в пятку.

В комнату входит Тамер, закрывая за собой дверь.

Я невольно бросаю быстрый, почти панический взгляд в сторону застеленной просторной кровати, а потом опускаю его в пол, не в силах бороться с напряжением.

Мужчина подходит к моему креслу, нависает сверху. Чувствую его тяжелое порывистое дыхание. Страшно…

Его пальцы касаются моего лица, гладят. А я даже не дышу…

-Еще красивее, чем я помню… -шепчут его губы, лаская скулы, брови, щеки, - только похудела… Моя баннута (араб. - девочка) …

Слышу щелчок у себя на талии и понимаю, что он нагнулся, чтобы отстегнуть мой ремень безопасности.

Протягивает руку, призывая подняться. Мне ничего не остается, как подчиниться.

Наши пальцы соприкасаются- и я снова чувствую, как по телу пробегает ток.

Дрожу…

- Не стоит бояться меня, Майя, - произносит, наклоняясь и вдыхая мой запах.

Не бояться? Когда он слишком рядом? Когда в ноздри проникает его запах- древесный, пряный, маскулинный…

-Вы сказали, что накажете меня… Что за прелюбодеяние меня будет ждать смертная казнь… Меня везут на смерть?

Слова царапает небо. Страхом и паникой… Я не знаю, что сказал ему Даниил. Не знаю, что на уме у этого человека… То, что он не добрый и не простой, очевидно.

Он хмыкает, проводит по моей голове, а потом резко зарывает пятерню в волосы и берет за затылок. Мне не больно. Но страшно…

Поднимает мое лицо так, чтобы глаза пересеклись.

-Посмотри на меня, Майя, - приказывает властно, - Чернов смог убедить меня в том, что измены не было… И я охотно ему поверил… Он спас тебя, защитил, позаботился тогда, когда я не мог это сделать… На этом его миссия окончена, это понятно? Ты едешь домой. И дома ты все вспомнишь…

-Домой? Разве я не русская? Разве не в Москве мой дом?

Смотрим друг на друга. Какой же он… Совсем другой, другой породы… Он кажется мне исполином из мира сюрреализма. Книжным героем из истории о легендарных арабах…

На его лице играют тысячи эмоций. И он словно бы борется с ними. В итоге побеждает терпение. Это очевидно…

-Путь неблизкий, у меня первоклассный пилот, Майя. Не стоит волноваться. Расслабься, полежи, почитай, посмотри фильм… Да хоть прими ванную. Здесь есть все, чтобы чувствовать себя как на Земле.

-Спасибо, не стоит беспокоиться…

Он хмыкает.

Не отпускает мою руку, подносит к своим горячим губам. Целует.

- Мне так многое нужно тебе сказать…-шепчет хрипло, даже интимно, - сердце останавливается, когда вижу тебя здесь… Реальную… После стольких месяцев мыслей о тебе… Не думай о плохом. Знай только, что я не сделаю тебе больно… Не причиню зла…

Я невольно прикрываю глаза. Эта откровенность пока излишня. Она дезориентирует, не просто выводит, а швыряет из зоны комфорта.