Терпкая ночь опускается на Венецию- и я знаю, что напряжение между нами усиливается с каждой минутой. Томительная нега щекочет мои чресла, сердце колотится о грудную клетку. Близость Тамера томит и будоражит… Как же это красиво и сладко. Как сказочно…

Гондольер оставляет нас на причале филигранной красоты дворца, который оказывается лучшим отелем в городе. Я узнаю эти изысканные фасады с лепниной. Здесь папарацци ловили фото Джорджа Клуни и его прекрасной ливанской избранницы в медовый месяц. Тогда, маленькой девочке из Подмосковья, эти снимки казались мне подобием фотографий астероида- такими далекими и нереальными были эти минуты чужого счастья. Теперь на пороге этого самого отеля стою я с мужчиной, который дал бы фору любому Клуни, да простят меня его многочисленные поклонницы…

Тамер заключает мое лицо в руки и глубоко и нежно целует, хотя я чувствую, с каким неистовством трепещет его грудная клетка. Впереди будет жарко. Это моя неизбежность и я ее уже приняла… Те самые «пару шагов», о которых он страстно шептал мне посередине примерочной в галерее Иммануила Унгаро, уже пройдены. Нами двумя. В унисон…

Мы поднимаемся в номер молча. Не отрывая глаз друг от друга.

Тамер не включает свет, потому что нежное свечение с канала дает достаточно возможностей фиксировать нам обоим каждую эмоцию.

Он не отпускает мои глаза, словно бы боится, что я убегу.

Решительно, но спокойно снимает с себя всю одежду.

Я невольно скольжу глазами по его телу, вижу, что у него между ног и нервно сглатываю от вида дикого мужского напряжения, наливающего его огромную плоть.

Не жду его просьб и приказаний.

Раздеваюсь сама, также уверенно смотря в его глаза. Уже мечтая почувствовать на себе его горячие руки, его умелые губы… Всё, что он мне даст.

Остаюсь в одном белье, которое он желал на мне видеть. Жду, когда подойдет и возьмет на руки.

Когда положит на холод простыней. Когда нависнет сверху, отрезая все возможности к отступлению…

Он не спешит…

Подходит медленно, обходит меня по кругу.

Его руки ложатся на плечи, поддевают тесемки лифа, спускают его, оголяя грудь для услады мужского взгляда.

Мне кажется, что я создана для него… Этого Божества в мужском обличии. Мужчины, который был слеплен Всевышним из самого изысканного материала. Мужчина, сотворенный, как насмешка всем нам, простым смертным женщинам…

- Ты вспомнишь,- шепчут страстно губы Шейха Тамера, когда он начинает гладить мое обнаженное тело. И оно откликается… Неужели помнит своего господина? В отличие от разума…

Встает сзади, обнимает за талию и ведет вниз ладонью под трусики. Уверенные и жесткие пальцы без труда проникают внутрь. Он глубоко и протяжно стонет.

Тюль на окне внезапно колышется, в комнату врывается одинокий порыв ветра- и я дергаюсь невольно. То ли от его смелых действий, то ли принимая этот сигнал Вселенной за предостережение. Я на пороге чего-то фатального, поворотного. Кожа покрывается мурашками. Внутри нарастает волнение… Что я творю? Как можно было утонуть в этом мужчине так быстро и безвозвратно? Не слишком ли смела я в своих действиях… Что сейчас будет… Я не помню ничего...

- Нет… Я не готова,- шепчу бессвязно, уже понимая, что последние бастионы вот-вот будут им завоеваны.

Мое невнятное сопротивление, вызванное паникой последней минуты, распаляет его еще больше…

Снова стон мне в затылок. Вожделенный, утробный.

Он хочет взять то, что недоступно…

- Отдайся мне, Майя… Ты моя жена. По праву моя. Я ведь вижу, ты тоже хочешь…

Тамер поднимает меня и несет на кровать. Кладет лицом к себе. Срывает трусики. Целует икры и тут же закидывает их себе на плечи.