– Знаете что… – тяну я, не двигаясь с места. Нет, пусть лучше меня удавят, чем я ступлю на эту сеточку. – Может быть, не станем откладывать в долгий ящик и все обсудим прямо тут? В конце концов, я даже согласен вернуться в эту… хм… темпоральную клинику.
– Э, да вы трусите, голубчик! – изображает он крайнее изумление.
– Да, трушу, – объявляю я почти с гордостью. – А вы чего ждали? Я не верхолаз, не парашютист. Я обычный, нормальный человек, «человек без свойств»…
– О! «Таких людей можно распознать уже в их школьные годы… нет такого хода мыслей, которого они не могли бы такими пятью или десятью приготовленными пуговицами закрепить в собственном уме, и надо признать, что ум этот потом довольно хорош на вид и проверку выдерживает»… Роберта Музиля[27], допустим, вы не читали. Может быть, и не напрасно, не лег бы он вам на душу. Кстати, я тоже не читал.
– А цитируете наизусть!
– Мне… хм… снова подсказали.
– Интересно, кто, и любопытно, как… А вы, значит, решили подловить меня. Припугнуть. Подумали, что увижу я эти ваши ненормальные «Саратовы» и сразу поверю байкам про шестьдесят семь лет!
– Да вы уже поверили, – ухмыляется он. – Что вам остается? Это в вас инерция восприятия, точнее – неприятия, протестует. А холодный аналитический ум диктует нечто иное. Он говорит: верь, Вячеслав Иваныч, верь этому лысому трепачу, верь своим глазам, верь своим чувствам! Ибо в конце двадцатого века не то что в Саратове, а и в Москве не существовало такого здания, взгляд с не последнего даже этажа которого поверг бы тебя, Вячеслав Иваныч, в такой физиологический трепет, тогда как здесь подобных строений наблюдается не одно и даже не два; и уж тем более не было в обычае перемещаться между ними по металлическим паутинкам… Впрочем, возможно, я преувеличиваю вашу способность к адаптации. Хоть и мните вы себя в оппозиции господствующему мировоззрению, а голова у вас не менее прочих замусорена дурно понимаемым материализмом. Ни в бога-то вы не верите, ни в черта, ни в инопланетян.
– Ни в снежного человека, – подхватываю я. – Ни в Несси. Ни в шестьдесят семь лет и… сколько там месяцев? Сами, небось, забыли?
– Ну и зря. Снежный человек у нас под охраной закона. Несси никакой нет. А я есть. Дан вам в ощущениях.
– А инопланетян вы мне тоже дадите ощутить?
– Сколько угодно! – он обещающе выставляет перед собой широкую, как разделочная доска, ладонь. – Если пойдете на сотрудничество.
– Опять это нелепое условие! Да что вы привязались ко мне с вашим сотрудничеством?! Какой вам от меня прок?
Он не успевает ответить.
На площадку, галдя и хохоча, вываливается стайка молодежи. Все загорелые, как и мой спутник – до сих пор не удосужился узнать его имя… Высоченные, упитанные, гладкие. Что парни, что девицы – завиты, подстрижены, намазаны. В пестрых и до чрезвычайности легких одеждах. Такое ощущение, что температура воздуха не имеет для них значения. На одной – юбчонка в две пуговицы, скорее даже набедренная повязка, да кофточка-разлетайка, под которой привольно скачут круглые, как мячики, загорелые цицки. И подружки ее ничем не плоше. А среди этого попугайника…