Виктор свернул поисковое окно с данными Петрова и поднялся из-за стола. Кинул рассеянный взгляд на подоконник, где жались друг к другу горшки с засохшими растениями, и, испытав угрызения совести оттого, что никогда не хватает времени их полить, вернулся за стол. Придвинул стопку бумаг и принялся за неотложные дела. Без пяти шесть зазвонил смартфон. Следователь Цой прервал опрос свидетеля по делу о трупе бомжа в котельной и ответил на вызов.

– Собирайся, поехали, – без предисловий скомандовал доктор Карлинский.

– Прямо сейчас? Я еще не закончил оформлять…

– Завтра закончишь, а сейчас бери ноги в руки и лети на Комсомольский проспект к Дворцу молодежи. Контрамарки у меня, встречаемся у входа.

– Спасибо, на сегодня все, – сдержанно проговорил Виктор, подписывая пропуск удивленному пенсионеру.

Деда можно было понять. Он своими глазами видел, как лица без определенного места жительства выносили из котельной все, что могли унести. Когда бдительный гражданин заглянул в котельную, то увидел бездыханное тело одного из расхитителей общественного добра и сообщил куда следует. Сегодня свидетеля вызвали в прокуратуру, и, не считаясь со своими делами, дед пришел, чтобы рассказать. И вот, когда он уже почти добрался в своем повествовании до самого главного, его, недослушав, отправляют восвояси.

Старик поднялся, сгреб пропуск со стола и с недовольным видом побрел прочь. Следователь Цой с хрустом потянулся, разминая затекшие суставы, и, закрыв все папки на рабочем столе компьютера, вышел из кабинета. Проходя мимо поста дежурного, склонился к окошку и постучал пальцем, привлекая внимание. Дежурный оторвался от экрана монитора и осоловело взглянул на Виктора.

– Ром, я на пару часов отъеду, – направляясь к дверям, проговорил следователь Цой. – Будет шеф спрашивать, скажи, что в главк срочно вызвали.

– По какому делу? – недоверчиво прищурился дежурный, открывая журнал прихода и ухода сотрудников.

– По важному, – в перенятой у Карлинского многозначительной манере отмахнулся следователь Цой.

Уселся в старенькую «Ниву» и поехал в московский дворец долодежи, чтобы на месте взглянуть, как работалось покойному декоратору Петрову. У входа в МДМ томилась очередь, и Виктор пристроился в хвост. Медленно передвигая ноги в едва ползущем людском потоке, задумался о котельной, но сердитый шепот Карлинского вернул его к реальности.

– Витюша, ты что, обалдел?

Обернувшись, встретился глазами с испепеляющим взглядом Бориса и смущенно начал оправдываться:

– Борь, я думал…

– Какая разница, что ты думал! – оборвал доктор Карлинский. – Я тебя повсюду ищу, а ты тут бока греешь. Быстро за мной!

Виктор вышел из людского потока и устремился за приятелем. Они протолкались ко входу и поравнялись с дюжими парнями в костюмах, проверяющими билеты. Доктор сунул им пропуск Института Сербского, важно кивнув на Виктора:

– А это из прокуратуры.

Упоминание громких организаций сделало свое дело, приятели беспрепятственно прошли в фойе и двинулись в зал.

– Это и есть твои контрамарки? – осведомился следователь Цой.

– Это даже лучше, – дернул плечом Карлинский.

– И где мы будем сидеть?

– Понятно где. В первом ряду, в ВИП-зоне.

Виктор недоверчиво взглянул на вальяжно идущего по коридору приятеля, с сомнением в голосе протянув:

– С чего бы это такая предупредительность?

– Я же сказал, что не может быть, чтобы никто из актеров не прибегал к моим услугам, – невозмутимо откликнулся Борис. – А тут бери выше – моим пациентом лет двадцать тому назад был сам режиссер. Да-да, на заре туманной юности я кодировал от алкоголизма Эрнста Вельдша. И сегодня Эрик не смог мне отказать.