Закончив с обедом, я встала, чтобы отнести поднос.

И опять внезапно врезалась в кого-то. Не просто врезалась – сбила какую-то девчонку с ног.

– Ой, прости, пожалуйста, я не хотела.

Я протянула девочке руку, чтобы помочь подняться, но она, вместо того чтобы принять помощь, резко оттолкнула руку, затем встала сама и ядовитым взглядом окинула меня с головы до ног. Где-то я ее видела… да это же та самая девочка, которая пришла с опозданием на урок социологи вместе с парнем, травившим Элеонору…

– Ну и что? Ты так и будешь стоять как парализованная? – с презрением бросила она.

– Прошу прощения…

– Серьезно? Ты слепая или что?

Мне это не понравилось.

– Так, слушай, я извинилась перед тобой, но если ты собираешься тратить время на дурацкие разборки, то еще раз извини. В отличии от тебя мне мое время дорого!

Она удивленно уставилась на меня, и не только она: на нас смотрели все, кто был в столовой, включая моих друзей.

– Вау! Вот так обжиг! – воскликнул какой-то пацан рядом со мной.

Девчонка метнула в меня злобный взгляд и сделала шаг в мою сторону. Все вокруг замолкли.

– По-твоему, я не ценю свое время?!

– Ну, судя по тому, что ты раздула из мухи слона, то да, я так и думаю, – спокойно ответила я.

– Заткнись! – прорычала она, но тут к нам подошли Грэхем, Джулия и Мэтью.

– Мишель, лучше бы тебе успокоиться, – сказал Мэтью.

– И почему это я должна успокоиться, Остин?

– Потому что на самом деле ситуация нормальная, она же извинилась перед тобой.

– Хотя, знай она тебя, то не стала бы извиняться, ведь ты психопатка, – сказала Джулия.

– Заткнись и не смей меня так называть. Моя мать здесь работает, и она выставит вас всех отсюда!

– А мы и не против, эта школа все равно ужасная, – усмехнулся Грэхем, потом шепнул мне:

– Не волнуйся мы на твоей стороне.

– Вы все ненормальные, вы…

– Мишель, хватит. Видно же, что тебе нечего сказать. Короче, прекрати себя унижать, а вы, – он повернулся к толпе, – прекратите пялится на нас. Идите и занимайтесь своими делами.

Все тут же разошлись. Мишель пронзила нас злобным взглядом и тоже ушла.

–

Ну вот, теперь и тебя Мишель Арчибальд записала в список своих врагов, – сказал Грэхем. – Надо же, в твой первый день в школе. Да ладно, не расстраивайся, ведь ты не сделала ничего плохого.

У нас оставалось время, и мы решили погулять в школьном дворе.

– Все равно мне как-то не по себе от этой ситуации, – призналась я друзьям. – Стой, Грэхем… Ты сказал – Арчибальд? Хмм… Я сегодня столкнулась в коридоре с одной женщиной…

– С Деборой Арчибальд, – перебил меня Мэтью. – Да, она ее мать.

– Серьезно? Ну, теперь ей дочка пожалуется, и у меня начнутся проблемы. Да и у вас тоже…

– Катрин, успокойся. Тебе не стоит винить себя в этой ситуации, – сказала Джулия.

Она угадала – я винила себя. Надо было промолчать, а теперь так вышло, что и мои новые друзья стали частью этого скандала. Ну почему, как только я обретаю что-то хорошее, плюс сразу меняется на минус?

– Катрин, – позвал меня Эндрю.

– Да?

– Понимаю, что ты чувствуешь, но, пожалуйста, знай, что ты не виновата. Есть такие мысли, которые мы не должны брать в свой разум, а если они все же пришли, то просто скажи: «Мысль, ты пришла, я тебя услышала, а теперь уходи» – и живи спокойно дальше.

– Эндрю прав, не принимай так близко к сердцу, это не полезно, – сказала Элеонора.

К сердцу… Кстати, о сердце. Оно давно уже не болело, а ведь обычно боль приходит ко мне чуть не каждый час. Возможно, счастье знакомства с друзьями заставило ее притихнуть. А ведь последние пять месяцев у меня каждый день болело сердце. Мама говорит, что это из-за стресса, но я считаю иначе.