После разговора с И. Годманисом я уехал в свой сельский дом в Бенскую волость. Моя жена Зайга была уже там. Как сегодня помню: мы долго гуляли по красивой аллее, соединяющей дорогу с домом, и обсуждали, что делать: уходить из видеоцентра, или нет. Мне казалось, что как бы ни интересно и перспективно не было бы в видеоцентре, все-таки надо идти дальше. Август Сукутс, мой друг и коллега по видеоцентру, также поддержал меня в пользу перехода на государственную службу. Он дал мне совет, который, возможно, позволил мне позже победить в конкурсе на место генерального директора: порекомендовал мне поехать сразу же в Литву. Из разговоров с И. Годманисом, я знал, что в Литве уже был создан департамент по внешнеэкономическим связям, я отправился туда, встретился с генеральным директором и дотошно его обо всем расспросил, потому что, откровенно говоря, широкого представления о делах, которые связаны с внешнеэкономической деятельностью, у меня тогда не было. Говорили и о структуре департамента, и о его задачах, и о намеченных целях. Вернувшись в Ригу, я подготовил и подал И. Годманису свои предложения относительно того, как я представляю себе деятельность вновь создаваемого департамента. И через несколько дней мне позвонила помощник И. Годманиса (кстати еще со времен Народного Фронта) Илзе Циелава и сказала, что принято решение в мою пользу, и нужно явиться на заседание Совета министров, где и будет окончательно все решено. Это была своего рода моя премьера: надо было выступать с программой перед Советом министров. Меня утвердили в должности. Позже Янис Кинна, который был одним из ближайших соратников И. Годманиса, признался, что именно он был тем, кто рекомендовал И. Годманису остановить выбор на мне. Мы тогда еще не были знакомы с Я. Кинной, правда, он знал Зайгу, когда она, будучи колхозным архитектором, имела какие-то дела с сельской комиссией Народного Фронта.

Началось напряженное и очень интересное для меня время. Откровенно говоря, особенно уверенным я себя не чувствовал. Прежде всего нужно было думать о сотрудниках департамента. Я уже упоминал о людях из отдела Совета министров. Некоторых из них я знал, в том числе и Лиепиня, так как приходилось иметь с ним дела по работе в видеоцентре. Стало ясно, что большую часть работников придется уволить. Мне удалось добиться, чтобы нашему департаменту были выделены 49 штатных единиц и необходимые деньги. Важен был и вопрос помещения. Я знал, что из дома со стороны ул. Тербатас (там, где сейчас Министерство иностранных дел) вот-вот должен уйти Народный контроль. И, когда это произошло, решением И. Годманиса помещение было отдано нашему департаменту. Перебрались мы туда сразу же. Удалось раздобыть деньги и на ремонт, который осуществили за несколько месяцев.

В тот период мне часто приходилось ездить в Москву для переговоров по самым разным вопросам, из которых главным был, как взять в свои руки всю систему регулирования внешней торговли. В Латвии фактически не было специалистов по внешней торговле. Да, в Москве была Академия внешней торговли, которую закончили пару человек из Латвии, одним из них был Вольдемар Гаварс. Я ему предложил быть моим заместителем, но он отказался, теперь же он работает исполнительным директором Торгово-промышленной палаты. Из юридического отдела Совмина по моему приглашению в департамент пришли два молодых, но уже опытных и профессиональных юриста: Модрис Микельсонс и Зигмунд Спаде. Однако в основном мне пришлось создавать департамент из людей, которые все профессиональные премудрости осваивали по ходу дела. Я и сам все, что знаю о внешней торговле, освоил путем самообразования, разговаривая с людьми, читая, изучая документы, анализируя ситуацию. Сейчас это, наверное, трудно себе представить, что все это происходило тогда, когда все регламентировалось разрешениями. Нам нужно было в течение года достичь того, чтобы Латвия получила права самой регулировать свою внешнюю торговлю. Таможня в то время находилась полностью в ведении СССР. Там были действительны только советского образца декларации и лицензии, которые разрешали ввезти или вывезти то или иное. И Латвия могла получить доступ к валюте, только используя эти торговые разрешения.