– Мне было так стыдно в тот момент! Неудивительно, что человек показался мне знакомым. Мы же, оказывается, соседи. Живем в одном квартале! Я усмехнулся и, откланявшись, направился на юг, толкая перед собой тележку. Стоило мне пройти десять чжанов[2], как странное чувство охватило меня. Что-то мне показалось неправильным. Я не выдержал и пронзительно закричал!

– Почему?! – со всех сторон посыпались на него вопросы.

Верблюд поднял голову, окинул всех диким взглядом и, широко выпучив глаза, ответил:

– Второй дом в Южном переулке в квартале Кайминфан – это мой дом! Я – старший из братьев, я – третий сын из семьи Цюй!

– Невероятно! Этого не может быть! – тут же загалдели все вокруг.

– Как такое возможно? – недоверчиво спросил Ваньнянь.

Верблюд, трясясь от страха, воскликнул:

– Вот почему меня не покидало странное чувство! Фигура мужчины, его манера поведения и даже тон голоса были точно такими же, как у меня! А когда я обернулся, он уже исчез и колесница тоже испарилась! Это уже совсем ни в какие ворота!

Слушатели, внимавшие рассказу Верблюда, были ошеломлены.

– Раз так, то это действительно странно! – пробормотал Ваньнянь, схватившись за бороду.

– Да что тут странного? В городе Чанъань такое не редкость! Я столкнулся с кое-чем в десять тысяч раз более странным! – возразил чей-то голос. В этот момент в трактир вошел старик, который, расплывшись в широкой улыбке, подошел к столику и сел. На вид ему было лет шестьдесят-семьдесят, а одет он был в черный засаленный халат. Один его глаз был поражен слепотой, а другой выглядел мутным, словно налитое в бочку масло. Громадная черная птица, ворон или хохлатая майна, сидела у него на плече, трепеща крыльями.

– Это же наместник квартала! – воскликнул кто-то из гостей, вскочив на ноги.

Так называемый наместник – тот, кто стоит во главе определенного квартала. Несмотря на то что это незначительный мелкий чинуша, простолюдины все равно должны относиться к нему с уважением. Старик, разминая ногу, поморщился.

– Черт, старость не радость. Когда дует сильный ветер, мои ноги деревенеют и годятся лишь для того, чтобы бросить их в костер вместо поленьев.

– Дядюшка Вэй, вы и правда тоже видели что-то странное? – Ваньнянь налил старику чарку вина.

– Конечно, правда! Я прожил в Чанъани всю свою жизнь и видел несчетное множество странных вещей. – Старик повернулся, чтобы посмотреть на Верблюда, и проскрипел: – Нет ничего удивительного в том, что мальчишка наткнулся на подобное в столь поздний час.

– Что вы имеете в виду? – поинтересовался Ваньнянь.

Старик хмыкнул и сделал глоток вина.

– Ты никогда не слышал о времени демонов?

– О времени демонов? Нет, не доводилось.

– Эх, Ваньнянь! Ты же согдиец! Столько лет уже путешествуешь и занимаешься торговлей, многое повидал… А о времени демонов не слышал? – Старик бросил на Ваньняня укоризненный взгляд.

Ваньнянь слегка усмехнулся в ответ:

– Просветите меня, дядюшка Вэй!

Видящий глаз старика затуманился.

– Так называемое время демонов – это когда Небо и Земля, Инь и Ян меняются местами. В моменты, когда они перевернуты, на землю спускаются демоны, несущие бедствия и недуги. Когда полчища нечистой силы вступают в свои права, небо темнеет, а голова кружится так, что человек не может различить добро и зло, творятся странные вещи. В том числе люди часто встречают демонов и призраков, поэтому это время и называется временем демонов. Оно бывает дважды в течение дня. Первый раз – после наступления сумерек, – объяснил старик.

Все слушали его, затаив дыхание.

– Дядюшка Вэй, вы сказали, что видели нечто в десять тысяч раз более странное, чем видел Верблюд?