Закончив свой рассказ, Авата-но Махито с тоской посмотрел на Чжан Чжо:

– Господин, я очень тщательно изучил историю Ее Императорского Величества, прежде чем прибыть в Китай, но мне никогда не доводилось слышать, что Ее Императорское Величество ненавидит кошек.

Чжан Чжо удивленно протянул:

– Вы и правда многое знаете. Но… Уважаемый посол, боюсь, что вы никак не можете знать, почему Ее Императорское Величество боится кошек. О таких вещах не распространяются. Вы не прочтете этого ни в одном трактате. Более того, даже если вы кого-нибудь решитесь расспросить об этом других, никто не осмелится сказать вам правду.

– Почему же?

Чжан Чжо сжал губы в тонкую линию и помассировал виски.

– Прошу, господин, расскажите мне. И когда я лишусь головы, то, по крайней мере, умру, понимая, что же натворил! Умоляю! – Авата-но Махито уперся в землю обоими кулаками и поднял ягодицы так высоко, что его голова оказалась на полу.

– Ох-ох-ох! – Вздохнув, Чжан Чжо покачал головой, помог послу подняться и пристально посмотрел ему в глаза. – Хорошо, я расскажу. Только унесите эту тайну с собой в могилу. Никто не должен об этом знать.

– Клянусь всеми богами, что буду держать рот на замке!

– Причина, по которой Ее Императорское Величество боится кошек, не так уж и проста. Дело, скорее, совсем не в кошках, – задумчиво протянул Чжан Чжо, постукивая веером по ладони.

– А в чем же?

– На самом деле… Ее Императорское Величество трепещет от страха… из-за демона, что никак не оставит ее в покое.

Бух! Услышав объяснение Чжан Чжо, Авата-но Махито грузно опустился на пол. Его лицо скривилось от ужаса.

«Динь-динь!» – звенел ветряной колокольчик, висевший на углу карниза. От этого звука, тонкого и слабого, становилось все холоднее и холоднее.

– Ты скажешь? Или я? – поинтересовался Чжан Чжо у Шангуань Ваньэр, растянув губы в легкой улыбке.

– Как я могу о чем-то говорить, если понятия не имею, что хочет сказать придворный историограф? – хмыкнула в ответ Шангуань Ваньэр.

– Ха-ха-ха! Действительно! Если я не скажу, то ты тем более не рискнешь. Очевидно, что ты, – разразился смехом Чжан Чжо, – умная и весьма осмотрительная особа. Да будет так. Похоже, мне придется немного побыть тем самым плохим человеком, что предается праздной болтовне.

Чжан Чжо повернулся к японскому послу и, вытянувшись в струну, сказал:

– Уважаемый посол, вы упоминали, что Ее Императорское Величество попала в гарем императора Тай-цзуна в качестве младшей наложницы и получила титул цайжэнь, а затем, после кончины императора, по обычаю того времени, была отправлена в буддийский монастырь, где прожила несколько лет, утопая в скорби.

– Да! – согласно кивнул Авата-но Махито.

– И затем к власти пришел Великий император, который отправился в храм Ганье, чтобы воскурить благовония и попросить благословения неба, увидел Ее Императорское Величество и спустя какое-то время забрал ее в свой гарем, что и предзнаменовало ее подъем, верно?