- Ну конечно! Вместо того, чтобы тыкаться, как слепой котёнок, без конца изворачиваясь в том, как прояснить у местных тот или иной юридический вопрос, каждый раз рискуя спалиться, нужно было просто найти этот полезный труд и вдумчиво изучить! В библиотеке историка она обязательно должна была иметься.

Как я об этом раньше не подумала – не знаю. Хорошо ещё, что Флита ушла посмотреть, всё ли тихо там снаружи и не видела всего этого странного действа. Впрочем, она уже как раз вернулась и поманила меня за собой.

Бесшумно следуя за провожатой, я мысленно разговаривала с талисманом. Ага, прям самым натуральным образом. В духе, «спасибо, родненький», а также «ну и чего ж ты раньше молчал?». Ответ пришёл сам собой – молчал потому, что не спрашивала.

Завещание, теперь это стало совершенно очевидно, хранится у мачехи. Сие печально, но вылазка всё равно оказалась полезной. Об этом напомнил томик, плотно зажатый в руке. И Камень, надо же… «заговорил».

Верить в подобные вещи было странно и непривычно, что ли, однако противиться новому знанию, пусть и такому иррациональному, совсем не хотелось. Потому что с этого момента во мне поселились спокойствие и некоторая даже уверенность. И отвергать реальность помощи шерла – значило добровольно отказаться от только обозначившегося душевного равновесия.

А к обеду следующего дня прилетела просто бомбическая новость.

13. 13

С утра ещё, как говорится, ничто не предвещало глобальных перемен.

За завтраком в очередной раз мило попрепирались с мачехой. Я, знаете ли, с памятного обеда добросовестно выходила к трапезе, чтобы маман, не дай бог, не придумала себе, что падчерица дала слабину и прячется от неё в своей норке. А то, чую, только дай повод, и без того не хилая корона от ложного чувства победы вовсе раздуется до неимоверных размеров.

Однако, справедливости ради, следует отметить, что и соперник мне достался не из слабаков. Матушка хоть по шажку уступала, сдавала позиции, но принимать поражение и окончательно капитулировать категорически не собиралась.

В этот раз, например, её озарило, что у меня неоправданно мало заняты руки, от чего слишком перегружена голова. А значит, моё свободное время срочно необходимо заполнить полезным трудом. Ну, до того чтобы заставлять махать тряпкой или перебирать крупу Нини, хвала небесам и ещё не вполне, видимо, утраченному здравому рассудку, не додумалась. Зато решительно вознамерилась определить нерадивую падчерицу в белошвейки.

И не какие-нибудь шторки-простынки чинить, нет. В полный рост присоединиться к команде вышивальщиц и включиться в процесс изготовления приданного для её крошки. Вроде как в отработку упущенного своего.

Хорошая попытка снова загнать строптивую меня в стойло, но не зачёт.

С самой любезной и благожелательной улыбкой на лице я сообщила «матушке», что сама лично никому ничего не отдавала, а посему не испытываю ни малейших угрызений совести в утрате части полезного имущества, переданного родителями на сохранение в чужие руки, оказавшиеся столь ненадёжными.

Так что, ходите лесом, дышите кислородом, дорогая Нини, и пейте зелёнку – лечите нервы.

Всё это, конечно, весело. Но лишь до поры. В целом же посвятить жизнь вечным перепалкам с мачехой (это при условии, что удастся отбиться от ссылки в монастырь), в любой момент ожидая подвоха, не имея шанса расслабиться хоть на какое-то короткое время – перспектива унылая.

Вскрыть спальню Ниниэль, отыскать завещание, разузнать, что мне там причитается и стребовать с мачехи? Та-ак, ну допустим. И что дальше? Придумать какое-нибудь производство? Идей, конечно, наскрести вагон и тележку можно. Но это означает, что придётся свалить с безопасного острова и положиться на удачу. А ну как война или какие мародёры? А я тут с условным мешком денег и без защиты.