– Он говорит, только что, сэр, перед тем как мы его окликнули.

– Черт возьми! А где лестница?

– Подметальщик говорит, что в конце коридора, сэр, а ведет она к черному входу.

Холмс помчался по коридору, а затем вниз по узкой лестнице, и мне не оставалось ничего, кроме как последовать за ним. Мы поспешно выскочили из задней двери на узкую аллею. Но, увы, наша добыча ушла: в сотне ярдов от нас по темной пустой дороге неистово мчалась прочь эка-гхари. Когда экипаж заворачивал за угол на главную улицу, его на мгновение высветил уличный фонарь. В тот же самый миг пассажир поднялся на сиденье и оглянулся. Это был человек, похожий на хорька!

– Боюсь, мы самую малость опоздали, – заметил мистер Шерлок Холмс, засовывая в карман пиджака большой револьвер. – Вы случайно не обратили внимания на номерные знаки?

– Нет, сэр, но я увидел кое-что другое. – И пока мы поднимались обратно по лестнице, я поведал ему о человеке, похожем на хорька.

– Так-так. Возможно, это был сообщник, – сказал он, когда мы вернулись в коридор. – Мне следовало ожидать чего-то подобного. Эй, а вот и Стрикленд. Должно быть, полицейские наконец прибыли.

– Мистер Холмс, удалось ли вам что-нибудь найти? – с нетерпением спросил Стрикленд.

– Я только бегло осмотрел место преступления, и тут мое внимание отвлекло еще одно происшествие. – И Шерлок Холмс поведал Стрикленду о рассказе старого подметальщика и о сбежавшем от нас таинственном человеке, похожем на хорька. – А теперь, с вашего позволения, я возобновлю осмотр.

С этими словами он извлек из кармана большую круглую лупу и рулетку. Вооружившись этими двумя инструментами, он бесшумно обошел коридор, то и дело останавливаясь и порой опускаясь на колени; один раз он даже лег на пол. Вдруг он остановился и поманил нас со Стриклендом к себе.

– Что вы думаете вот об этом? – спросил он, указывая пальцем на пол.

– Похоже на большой сгусток крови, – ответил Стрик-ленд.

– М-м-м… возможно. И все же можете одолжить мне свой носовой платок?

Я предложил свой. Шерлок Холмс взял его и потер кровавый сгусток. Под слоем крови он оказался серым.

– Послушайте, это же кусок резины! – воскликнул я.

– Вы полагаете? – спросил Холмс. – Ну, мне кажется, здесь больше делать нечего. Пойдемте дальше.

Холмс вошел в комнату номер двести восемьдесят девять и посвятил около четверти часа одному из тех тщательнейших исследований, которые лежат в основе его блестящих побед. Я был благодарен судьбе за то, что мне даровано наблюдать своими собственными глазами истинный modus operandi человека, чьи непревзойденные достижения известны всему миру. Выражение неподдельного интереса на лице Стрикленда свидетельствовало о том, что и он испытывает подобные чувства. В то же время я не мог удержаться от улыбки, наблюдая, как мистер Холмс постоянно бормочет что-то себе под нос, то присвистывая и разражаясь градом восклицаний, в которых читались воодушевление и надежда, то, напротив, испуская стон или вздох, которые, видимо, свидетельствовали об обратном.

Подойдя к большой кровати, он остановился и воскликнул, указав на пол:

– Ну-ка, ну-ка. Что у нас здесь?

– Похоже на отметины от ножек стула, – предположил Стрикленд.

– От стола, мой дорогой Стрикленд, несомненно, от стола. Для стула отпечатки отстоят слишком далеко друг от друга. Но обычно стол здесь не стоит, поскольку в противном случае отпечатки были бы значительно глубже и слегка отличались по цвету от остального ковра. Тем не менее стол убрали отсюда буквально только что. Взгляните, как ворсинки ковра постепенно возвращаются в обычное положение. – Он выпрямился и оглядел комнату. – А вот и сам стол.