– Эй! – крикнул он мне вслед.

Проглотив проклятие, я повернулась к нему и мило улыбнулась.

– Прошу прощения, но я очень спешу. До свидания. – Я уже собиралась уйти, когда он остановил меня, схватив за руку.

В моей голове пронеслось все, что рассказывали нам на учебе о вшах, блохах и чесотке. Не хотелось бы чем-нибудь от него заразиться.

Он открыл рот, скаля пожелтевшие зубы.

– Ты в богов веришь? – серьезно спросил он.

– Отпустите меня, – рявкнула я. – И милостыни от меня не ждите!

– Ты веришь в богов?

– Я буду кричать! – предупредила я, чувствуя, как его костлявые пальцы все сильнее сжимают мое запястье.

– Отвечай, – настаивал он.

– Не верю! – прорычала я ему прямо в лицо. – Отпусти!

Пальцы мужчины, казалось, ослабли, потому что мне удалось выдернуть свою руку из его клешней.

– Вы с ума сошли? – рявкнула я, массируя покрасневшее запястье.

– Скоро поверишь, – серьезно заявил он. – И лучше, чтобы выбор твой был мудрым. Иначе пожалеешь.

Он повернулся ко мне спиной и, шаркая ногами, пошел дальше по улице. Сбитая с толку, я смотрела на его сгорбленную спину. И этот бродяга только что мне угрожал? Ради всех богов, не ожидала встретить религиозного фанатика в центре Кельце.

Я потянулась к сумочке за дезинфицирующей жидкостью, которую всегда ношу с собой (в отличие от Славы, которая носит флакон духов). Мысленно похвалив себя за предусмотрительность, я побрызгала ее на кожу рук в тех местах, где меня коснулся этот сумасшедший оборванец.

Добравшись до шептухи, я отправила подруге СМС с предупреждением. Ей надо остерегаться этого мужчины. Он может быть опасен.

Почти сразу пришел ответ.

«Это просто пан Витек. Не обращай внимания. Он совершенно безобиден».

Ну, ладно, ей лучше знать. Но я бы предпочла больше с ним не встречаться, а уж тем более не прикасаться к нему.

Шептуха суетилась у шкафа в поисках своей трости, на которую она опиралась при прогулках по лесу. Мне впервые довелось увидеть ее шикарный коттедж изнутри. Он оказался на удивление современным: в интерьере преобладали хром и стекло. От Бабы Яги я такого не ожидала. Скорее рассчитывала увидеть какие-нибудь домотканые коврики и мебель из старого, изъеденного короедами дерева, которую держат только из сентиментальности.

– Пошли! – Ее приказ оторвал меня от разглядывания картины, которая ни больше ни меньше изображала красное пятно, живописно расплывавшееся на черном фоне.

Не знаю почему, но картина меня напугала. Было в ней что-то зловещее. Она приветствовала гостей сразу при входе в дом, но отнюдь не приглашала в него войти.

Я не могла отвести от нее глаз. Казалось бы, обычная клякса, но каким-то таинственным образом картина притягивала меня к себе. Грубые мазки красной краски плотно лежали на холсте. Хотелось дотронуться до них и проверить, влажные ли они до сих пор. Совершенно нелепо.

Картина, должно быть, много значила для шептухи, потому что она вставила ее в красивую, изготовленную вручную раму из очень темного, почти черного дерева.

Пожилая женщина заметила мой интерес и постучала тростью по холсту.

– Нравится? – спросила она.

– Нет. – Я покачала головой. – Есть в ней что-то… плохое.

– Это предсказание, – пояснила она.

Я удивленно повернулась к ней.

– Детка, мы больше не режем птиц и не копаемся в их внутренностях, – засмеялась она. – Теперь для того, чтобы узнать будущее, используются брызги краски.

Честно говоря, я не ожидала такого современного подхода. Какой приятный сюрприз.

– Местный вещун тоже пользуется краской?

– Если бы он умел ворожить, то, наверное, пользовался бы, – пробормотала она себе под нос. – Нет, он по-прежнему убивает кур, которых ему приносят местные верующие.