Я глубоко вздохнул и закрыл глаза, чтобы слёзы не наворачивались сами собой. Я нисколько не жалею, моя милая девочка, что улетел в далекий космос, оставив тебя на Земле. Так было нужно, и чувство долга, ты же знаешь, у меня всегда было развито особенно. Иначе я не стал бы сначала военным лётчиком, а потом и астронавтом.

Может, ты права, я пожертвовал собой ради человечества, чтобы у будущих поколений была надежда на счастливую жизнь. Но в том числе совершил этот поступок и для тебя. Как жаль, что расстались мы не так, как хотелось обоим. Только прошлого теперь не вернёшь. Нас разделяют миллиарды километров, а машину времени, чтобы вернуться назад, ещё не придумали, к сожалению.

Мои грустные, но одновременно светлые мысли были неожиданно прерваны сигналом тревоги. На дисплее выскочила красная надпись: «Возгорание в мастерской!» Знаю, что система автоматического пожаротушения сработает и сделает всё правильно. Однако я обязан посмотреть. Вскочил и рванул по указанному в сообщении адресу.

Примчался в мастерскую в крайне волнительном состоянии. Ещё бы! Пожар в космосе – это же, если его как можно скорее не ликвидировать, гарантированная гибель! Мне, пока бежал по коридорам, едва не сшибая углы (и все-таки пару раз крепко плечами приложился, не вписавшись в поворот) вспомнились инструкции, что надо делать. Но это потом, а сначала – почему возгорание так опасно. Быстро выгорает кислород!

Хорошо, что действует система искусственной гравитации, иначе бы пожар стал настоящей катастрофой. Ведь в этом случае пламя водой не залить от слова совершенно, некоторые материалы становятся более легковоспламеняющимися. Огонь сложнее обнаружить: нам рассказывал один опытный астронавт, что на орбитальной станции «Мир», которая работала в течении 15 лет, однажды случилось подобное.

В тот момент там находилось шесть человек – экипаж очередной международной космической экспедиции. Хорошо, что к «Миру» были пристыкованы два корабля, и люди смогли быстро эвакуироваться, надев противогазы: атмосфера внутри стала очень сильно задымлена. Затем быстро нашли причину, выкачали кислород, и огонь потух.

Всё это я вспоминаю теперь, когда ситуация локализована. Тогда только и думал о том, что сейчас или сумею с огнем справиться, или моя «Надежда» превратится в самый шикарный и дорогостоящий гроб в истории человечества. Правда, без надписей и эпитафии. Но зато вечный, пока не притянет гравитация какой-нибудь планеты или звезды. Но и потом получится превосходно: целое небесное тело – могила в честь меня одного!

Примчался в мастерскую, а там сидит Ева и тупо рассматривает свою ладонь, которая у неё объята пламенем. Пялится, удивленно поводя своими красивыми женскими глазами, и крутит вокруг своей оси, делая жесты. А дым поднимается, сигнализация надрывается, и вот уже система пожаротушения устала углекислый газ выпускать с потолка. Я, натянув противогаз, подскочил к Еве, рванул с себя куртку и накинул ей на руку. Потом принялся хлопать, пока под тканью не погасло. Да ведь ещё и пальцы обжег. Не сильно, но неприятно.

– Что это было?! – закричал я на Еву.

– Где? – спросила она в ответ, глядя на меня искренне непонимающим взглядом.

– Мне говорили, что у тебя квантовый мозг, триллионы операций в секунду, объем оперативной и постоянной памяти, как у тысячи самых мощных компьютеров мира, а я вижу перед собой… электронную дуру! – выкрикнул я, сорвав противогаз. Но, выдав гневную тираду, закашлялся и поспешил покинуть задымленное помещение. – За мной иди!

Ева поднялась и потопала следом. Мы пришли в кают-кампанию, я занял место во главе стола, андроиду присесть не предложил. Много чести!