Залюбовался немного. Если бы не знать, что робот, – ну прямо настоящая женщина!

Удовлетворив своё любопытство, вернулся в кресло.

– Ладно, осмотр закончен.

Ева поправила одежду, которая сидела на ней, как влитая. Ни складочки лишней, ни вмятинки. Идеально!

– Ступай, займись своим делом.

– Есть, капитан! – сухо ответила Ева. Развернулась и пошла.

Я обернулся, когда вдруг услышал её громкий голос. Андроид шагала по коридору и пела:

«До чего дошел прогресс!

До невиданных чудес!

Опустился на глубины

И поднялся до небес».

Откуда это? Я быстро метнулся к консоли, ввел слова. Получил ответ, что это из очень древнего советского фильма, «Приключения Электроника» называется. «Рассказ о том, как один андроид захотел стать живым мальчиком», – прочитал я. Почти как Ева!

«Позабыты хлопоты,

Остановлен бег.

Вкалывают роботы,

А не человек!» – пропела Ева. Потом вдруг затихла, и я услышал отчетливо:

– Стыдно вам должно быть, господин капитан! Облапали и рассмотрели девушку! Нахал!

Я дёрнулся в кресле.

________________

1 – Ребутнуть – калька с английского слова Reboot, что означает перезагрузка, to reboot – перезагрузить.

13. Глава 13

Это что же получается? Пока я пристально рассматривал Еву, она молча всё это терпела? Сама придумала так себя вести, или головной компьютер подсказал? Я снова вздрогнул. Напомнило восстание машин, показанное в каком-то давнем фильме. Выходит, у меня на корабле происходит то же самое? Стало даже как-то холодно. Посмотрел на термометр: нет, 23 градуса, оптимально. Значит, это просто адреналин, оттого меня стало знобить.

Ладно, пока думать об этом не буду, поскольку впереди важное событие – обследование грузовика DRK-1818. До него осталось совсем немного, буквально через двадцать часов я смогу его наблюдать прямо вот в это лобовое стекло. Точнее, оно не совсем стекло, поскольку имеет многослойный и сложный химический состав, способный выдерживать огромную температуру, при которой даже Ева превратится в расплавленную лужицу.

Может выстоять и удар метеорита, летящего с невероятной скоростью, близкой к скорости света. Но все равно я буду это вещество называть стеклом, поскольку так привычнее. Хотя химикам и физикам надо отдать должное. Если бы не их изобретения, не удалось бы мне преодолеть такое огромное пространство. Да ещё остаться в живых. «Если только Ева на пару с Надеждой меня не угробят», – опять шевельнулась мысль в голове.

Нет, мне определенно нужно отвлечься. Вернулся в каюту, лёг на койку. Когда я в детстве много раз слышал новости с космической орбиты, то всегда звучало одно и то же: участники очередной экспедиции проводят научные опыты. Ещё они там принимают пищу и тренируются, поскольку в невесомости усложняется кровообращение периферии, и надо активнее двигаться. Но опыты и эксперименты всегда были в центре внимания.

Теперь, сам оказавшись единственным членом экипажа, лежу и думаю: почему я ничем подобным не занимаюсь? Ответ нашелся сам собой – незачем. Какие могут быть эксперименты, если неизвестно, попадут их результаты на Землю когда-нибудь? А главное – кому они там будут нужны столько лет спустя? Может, давно уже и сами всё попробуют. Вот и выходит, что мне заниматься здесь, помимо спорта и приема пищи, да препирательств с андроидом, и нечем.

Впору хоть придумать себе хобби какое-нибудь. Плести макраме из ниток? Собирать домики из спичек? Вырезать или выжигать по дереву? Варить причудливые фигурки из металла? Так у меня ни спичек, ни дерева, ни ниток, а уж сварка – это вообще отдельная история. Слишком опасная, чтобы этим заниматься внутри корабля и сжигает слишком много воздуха. Так и чего же делать? Да, я давно хотел научиться играть на пианино. Так ведь его тоже нет. И вообще никаких музыкальных инструментов. Петь, что ли, научиться? Ева, пожалуй, смогла бы педагогом по вокалу стать. Только кто слушать потом меня станет?