– Кто пришел с тобой, брат? – хриплый голос короля скрипнул, как ломающееся дерево. Голос старика.

– Наши верные подданные, рыцари, сир Каранай и сир Редмаунт, – когда их представили, Эндри и Джесси склонили колени, опустив головы. Король даже не оглянулся на своих гостей.

– Ваше Величество, – гордый представившейся встрече, сказал Каранай.

– Ваше Светлейшество! – столь же льстиво выговорил Джесси Редмаунт.

– Рыцари?.. – хмыкнул Мьор Гавейн, скривив губы. Он потер сверкающий обруч в руках, подняв его и водрузив на голову. По покоям раздалось его тяжелое дыхание.

Где-то за стенами раздался грохот ударов волн, разбивающихся об острые скалы Каменных Челюстей. За толстые черные стены из морского камня этот гул почти не проходил, но сейчас краем уха Каранай услышал его довольно отчетливо. Такой громкий, словно под гнетом волн переломился один из каменных «клыков», окружавших твердыню.

– Сир Каранай принес весть от своего брата. Он говорит от имени лорда Ричатта. Простые наследственные дела, – отчеканил хранитель.

– И ради них ты беспокоишь меня, Роллад? – хрипло ответил король.

– Нет, Ваше Величество, – поспешил сказать тот. – Есть дела более важные, касающиеся безопасности короны, – голос хранителя был уж слишком груб и басист для столь невеликого помещения.

– Безопасности? – нахмурил свои тяжелые густые брови король.

– Позвольте сиру Каранаю обратится к вам лично, – спросил Мьор Роллад.

– Раз ты считаешь нужным, брат мой, хранитель, – небрежно пожал плечами король Гавейн. – Ну что-ж… пусть говорит.

Мьор Роллад кивнул Эндри и тот поднялся с колен, отряхивая одежду. Ему пришлось перематывать в голове все уже сказанные мгновениями раньше слова, с которыми он обращался к лорду-хранителю. Рассказал он про земли, что передал брату, про Вены, разделявшие Ишеронские поля, про тамошних речных обитателей, плодородную почву, вкуснейший виноград, дорогие вина, торговые проливы, корабли и золотые монеты. Не забыл Эндри и про чужую веру, и про анварские обычаи и трудолюбие, и про горные перевалы, конечно же, про перевалы.

Король не отводил взгляд от выходивших на море окон. Вал переваливал за вал. Лица старого владыки не было видно, но, судя по тяжелому дыханию и неподвижности, слушал он бесстрастно. Лучезарная Корона, сияющий обруч, неярко мерцал у него на голове. Когда Эндри Каранай закончил, Его Величество не сказал ни слова.

– Господин? – обратился к нему, наконец, брат, прерывая молчание.

– Итак, ты привел ко мне сюда этих бедных, достопочтенных, конечно же, рыцарей, чтобы через их уста заставить меня… что? – наконец, старик на своем деревянном «троне» соизволил оглянутся. Эндри не увидел ничего, кроме дряхлой старческой усталости, в его глазах.

– Как я уже говорил, брат, – одернул себя Мьор Роллад. – Ваше Величество, нам важно держать в железном кулаке наши границы. Предгорья у Полумесяца укреплены. Но перевалы…

– Перевалы! – хрипло воскликнул король. – Перевалы-перевалы… Ишерон, это на юге верно? Кто правит этим наделом? Лорд… Мерлкер?

– Лорд Шепп, Ваше Величество, – уточнил Эндри. – Уальдмар Шепп.

– Итак, вы хотите чтобы я приказал господину… Уальдмару Шеппу… – с прищуром помедлил король. – Передать часть своих земель во владение вашему брату? Или?

– Часть земли у Ишерона делят наши анварские подданные и ицхи, и… – договорить лорд-хранитель не успел.

– А эти «ицхи», по-твоему, не мои поданные? – скрипнул король Гавейн.

– Именно потому было бы разумно передать земли иноверцев для поселенцев и возделывания из… – Мьору Ролладу вновь не дали закончить.

– Взгляни на эту корону, Роллад, – столь же суровые, сколь уставшие, глаза короля, обратились к брату исподлобья. – Ты думаешь, она держится на моем челе по некой святой воле? Кому, как ни тебе, помнить, что этот жгучий обруч держит сила. Но для всякой силы есть предел, брат, и наш не безграничен…