Мама работала с талантливыми актерами, которые позже стали известными: с Константином Вахтеров они играли в «Герое нашего времени» М. Ю Лермонтова; она играла княжну Мэри, а он Печорина. Играли они вместе и в «Живом трупе» Л.Н. Толстого: он играл Протасова, а она Лизу. Звал её с собой в театр Советской Армии и Канцель В.С, в ту пору тоже известный режиссер. Он собирался ставить там «Учителя танцев», которого прекрасно и поставил; спектакль был великолепный. Канцель сразу предложил маме роль служанки Лисены, пообещав позже её продвинуть. И опять дети, боязнь потерять имеющуюся уже работу – в очередной раз она отказалась, а позже пожалела, ибо театр, в котором она работала и за который так держалась, вскоре развалился.
Да и характер, неуверенность в своих силах мешали ей. И ведь это и понятно: оставшись рано сиротой, она была потеряна в том сложном и непонятном для неё мире; голод её унижал, а отношение к ней как «подзаборному щенку» оскорбляло её гордость; ей понадобилось очень много времени, чтобы приглушить боль от всего пережитого; поэтому, написанные ею воспоминания позволили высказать все, что у неё наболело на душе. Когда в 90 годы она закончила писать воспоминания и отдала мне все свои восемь тетрадей, то я и не предполагала, что когда – нибудь смогу их напечатать. Ну, а она уж тем более об этом даже и не мечтала. Наверняка, ей было бы приятно узнать, что история её непростой жизни нашла отклик в чьем – то сердце.
Прожив тяжелую жизнь с самого детства, мама была человеком жизнелюбивым, творческим, любознательным, страстно любившим искусство во всех его проявлениях. В свои 90 лет она все понимала, следила за событиями в стране и всегда внутренним чутьем интеллигентного человека умела отличить подлинное от показного.
Случилась и другая радость: на сайте Театр – кино ру можно теперь найти её имя в списке российских актеров; там есть и её фотографии; кроме того её тетради с воспоминаниями позволили мне написать и её биографию. Отныне её имя останется не только в сердцах её близких, но и в истории театрального искусства. Как дочь я сделала все, что могла – отныне имя Нины Донской будет пребывать в облаке вечности. Покой её Душе!!!
P.S https://www.kino-teatr.ru/teatr/acter/w/sov/484381/bio/
Брюссель, 5 ноября, 2020 год
Сон в канун Пасхи
Маленькая кухня квартиры. Я когда-то в ней жила – лет сорок тому назад.Но сейчас я в ней случайно. Стою не в комнате, а на кухне – повсюду чьи-то вещи, не мои.Много всего – и веники, которые когда-то продавали на рынке, бутылки со средствами для уборки.Первая мысль – они сегодня освободят квартиру, освободят её – и одновременно мой жест: я открываю окно —;пусть ворвётся воздух, он весенний и тёплый, а сама стою посреди всего этого беспорядка,не в одеждах, а в огромном красивом белом с цветами полотенце. Как будто только что вышла из ванной. О той квартире я почему-то вспоминаю часто, она даже порой мне снится, и каждый раз я выглядываю из окна – вид всё тот же: на дом, в нём жили друзья моей тогда маленькой дочери. Да и мои друзья там жили…Вспоминаю и то, что с приходом весны балконная дверь была чуть приоткрыта, и тюлевая белая занавеска как бы трепетала от прикосновения весеннего воздуха. А где-то на шкафчике, там, ближе к окну, стояла элегантная плетёная корзинка – на базаре в Таллине, куда мы полетели после свадьбы, мой молодой муж подарил мне её, наполненную цветами. Какими? Не помню. Возможно, ландышами.Или прекрасными незабудками, как будто говорящими – не забудь. А в "реальности" сна я думаю – завтра я должна буду уехать и не смогу увидеть её чистой.Всё непонятно, как в той песне, которую слушала, лежа на диване и устремив взгляд на небо в проёме приоткрывшейся двери балкона. Я слушала тогда, не понимая слов – в них было что-то призрачно-непонятное, как сон, в который мы погружаемся. Проснулась и получила поздравление от друга, живущего в тех же местах. Поздравление с наступающей Пасхой. Вот оно, подумала я, – воскрешение. Но воскрешение воспоминаний,что никогда не покидают нас, но порой дают о себе знать.