– Это деревня, детка, – сказала бабушка.

А мне то в прикол такая одежда, смешно.

В это лето жители этой деревушки решили устроить марафон под названием «ЖИЗНЕННЫЙ ЗАБЕГ», в котором нет победителей.

Я же спортивная, мне везде поучаствовать надо. Встала в первых рядах в своих серых рейтузах. Кеды из чемоданчика достала, одела. Рюкзак за плечи и вперёд.

Выстроились. Председатель в чёрном пыльном пиджаке поднял руку вверх и как пальнет из пистолета. Я от страха и помчалась, что есть дури. Бегу, волосы назад.

Вдруг рядом Бабка присоединилась и орет:

– Внуча, ты б рюкзак-то скинула! – и как прибавит скорости.

– Во даёт, старая! – сказала я, проверяя, правду ли она сказала.

Точно, рюкзак висит. Вот балда я, и чего его взяла с собой. Только собралась пристроиться у обочины, чтобы его снять, глядь, а под ногами такой красивый камушек лежит. Подняла, разглядела. Такой мне самой нужен. И в рюкзак положила.

Бегу опять, пытаюсь взглядом бабку ту отыскать. От неё только пятки видны. Я ж молодая! Ща догоню.

Тут вдруг дед подбегает:

– Милая, скинь тяжесть-то! Зачем она тебе в забеге по жизни, а! Давай-ка, помогу!

Стали рюкзак снимать, а он не снимается. Тянут, потянут, ан нет! Прирос!

– Внуча, давай освобождай его от своих камней!

Я присела, что б дед мог помочь мне вытащить груз, а камни спрессовались.

– О, да тебе к Ведунье придётся идти. Через Чёртово поле. Только она тебе поможет.

– А где это, дедуль?

– Тык, вот же. Только тебе пройти надо так, чтоб бык не увидел, и козёл не заметил.

Что ж, пошла я к полю. Хорошо. Солнце припекает. Ветер окутывает собой, принося аромат полевых цветов.

– Мууууу! – услышала я вдруг.

Поднимаю глаза, а передо мной разьяренный бык на цепи. Ноздри раздувает. Копытом землю бьёт.

– Тише, мой хороший! Тише! Тшшшшш… – чуть живая, произнесла я и попятилась от него, не отводя глаз.

Тихонечко отхожу, спиной не поворачиваюсь. Чувствую, поднимаюсь в горку. Но смотрю на быка, цепь его крепко держит. Отошла я метров так на сто. Только собралась выпрямиться.

И как покачусь кубарем вниз, да прямо к быку под копыта. Приоткрыла один глаз – смотрю туда, откуда прилетела, а на горе стоит козел:

– Мееееее! – и язык мне показывает.

В общем, дёру дала такого, что и волосы назад, и пятки сверкали, и ветер в пятую точку дул.

Это потом я уже сообразила, что козёл на красную мою заплатку на рейтузах среагировал, и рожками-то меня боднул.

Стою, согнувшись около леса, руками в колени уперлась, дышу. И чувствую, что мне легко и хорошо так стало! Выпрямилась и плечи расправила.

– Господи! Живая! Благодарю! – собралась дальше идти, к Ведунье.

Да только рюкзак с камнями оторвался, пока я от козла к быку кубарем катилась.

Вот так я освободилась от рюкзака, в котором хранились камни обид, камни тяжелых воспоминаний, жалости к себе, камни брезгливости, камни неразделенной любви, непонимания родителями.

– И знаете, дети! Я счастлива, что получила такой опыт. Ведь если бы этот рюкзак был со мной до сих пор, то вряд ли я была бы такая счастливая! – закончила свое повествование Элеонора, обнимая замечательных сыновей.

Элеонора старательно тянулась руками к кончикам пальцев ног, как могла. Ведь желание у пятилетней девчонки было огромное – стать фигуристкой.

Её отдали в кружок фигурного катания, как только переехали в новую квартиру. И сразу же купили новые коньки.

Под окнами её нового дома была видна огромная замерзшая лужа, где каждый вечер Элеонора тренировалась, пока стояли морозы.

Но…

– Негибкая у Вас девочка, не будет толка… – сказала тренер маме Элеоноры.

Придя домой мама не осмелилась сказать правду своей дочурке, у которой горели глаза от занятий.