– Лотерею?! – заорал Ушастый, когда однажды Бартек об этом мимоходом упомянул.

– А ты что думал? – разозлился Бартек. – Все же не поместятся. Нужно как-то выбрать, кому продавать билеты. Ты бы знал, если бы немного погуглил вместо того, чтобы постоянно трепаться о своих галстуках.

Это был классический пример защиты через нападение. Ушастый несколько дней очень активно поддерживал интернет-акцию «Антигалстук». Ее целью было обратить внимание общества на то, как много мы производим и накапливаем вещей, которые ни для чего не нужны. Галстуки – как утверждали антигалстучники – не греют, не защищают, не закрывают. Они – символ пустой траты креативности на производство бесполезных вещей. Чтобы открыть людям глаза, организаторы акции призывали публиковать в своих аккаунтах на «Фейсбуке» идеи использования галстуков. Чехол для удочки, защита кустов от морозов, поводок, скакалка, канат – это лишь самые очевидные способы, предложенные пользователями.

Ушастый лично и через интернет изводил нас просьбами поддержать кампанию, и нам это действительно уже порядком надоело, но это совершенно не отменяло того факта, что Бартек не рассказывал о лотерее.

Мы окружили его, приперли к стенке, а лица у нас были такие, что он, кажется, испугался, потому что поднял руки, будто хотел заслониться от ударов.

– Ну что? Чего вы хотите? – мычал он.

– Ты мог нам сказать, – процедил я.

– Я говорил.

– Не говорил.

– Говорил.

– Говорил он вам? – спросил я.

Ушастый и Яцек решительно замотали головами, что вынудило Бартека пойти в контратаку.

– Но ведь это очевидно, что на всех не хватит, – зудел он. – Нужно же немного думать! Или читать правила, а не только ждать, что кто-то все за вас сделает!

Согласно правилам UEFA, у каждого болельщика есть право подать заявку на именной пригласительный билет для себя и одного сопровождающего. Нетрудно предположить, что количество желающих сильно превысит количество мест, поэтому шансы на успех в лотерее были мизерными. С того момента, как Бартек впервые посеял в наших умах допущение, что у нас есть шанс посмотреть финал вживую, это зернышко разрослось, напиталось и стало настоящей мечтой. Если недавно просмотр футбола с друзьями, колой и попкорном казался весьма привлекательным досугом, то теперь при мысли об этом щемило сердце. Поэтому нужно было отбросить злость на Бартека и спасать мечту. Три дня мы обсуждали это на всех переменах и в конце концов решили, что, когда придет время записи, каждый из нас подаст заявку, вписывая в качестве сопровождающего кого-то из оставшихся троих друзей, но так, чтобы комбинация не повторялась. То есть я должен был подать заявку на себя и Яцека, Яцек на себя и Ушастого, Ушастый на себя и Бартека, Бартек на себя и меня. Благодаря такой сложной комбинации шансы у каждого из нас вырастали вдвое, как и наша вера, что нет такой системы, которую нельзя было бы победить при помощи хитрости, дружбы и лояльного сотрудничества. Мы снова могли направить все наши силы на поиски средств.

У Бартека и Ушастого листовки разлетались как горячие пирожки. Может, потому что они не искали в толпе мифических созданий, а сосредотачивались на работе и вкалывали на полную. Когда, отработав смену, мы шли в школу, на их лицах читалось удовлетворение. Они рассказывали профессиональные анекдоты, хвалились, называя рекордные суммы. До тысячи листовок в день, правда, они немного не дотягивали, но для меня и текущие их результаты оставались недостижимыми. Когда меня прижимали к стенке и я вынужден был признаваться, сколько раздал, они делали озабоченные лица, но потом сразу принимались меня успокаивать, что времени еще достаточно. К счастью, был еще Святоша. На его фоне мои достижения были поистине впечатляющими. Он представлял собой неповторимый стиль колпортажа. Яцек раздавал листовки с таким лицом, будто пытался сплавить краденые часы. Он держал их близко к телу, будто хотел одновременно и показать, и спрятать от нежелательных взглядов. Конечно, именно у него под конец дня оставалось больше всего листовок.