– Отлично, – подытожил я, расслабляясь сам, несмотря на то что ждало впереди. – Вот это я понимаю!

Пикси отыскали себе насесты и принялись сплетничать. Они не ссорились и не беспокоили крыс. В норме, представься им хоть мизерный шанс, они бы накинулись на любую из них, едва завидев: жирная крыса могла составить главное блюдо на большом пиру.

Котят, впрочем, Синдж была не в силах контролировать. Несколько малышей выбрались из корзины с целью исследовать все вокруг – не тревожа при этом ни крыс, ни букашек-пикси. Для котят они были исключительно хорошо воспитаны.

Когда мы сворачивали на дорогу Чародея, снаружи мелькнуло знакомое лицо. Оно принадлежало тому самому человеку, которого мы с Морли имели несчастье изловить несколькими часами раньше. Он наблюдал за моим домом, подсвечивая себе фонарями под обоими глазами.

Эта встреча заставила меня занервничать. Если он наберется наглости выломать дверь, Покойник вряд ли сможет чем-нибудь ему помешать. Однако повернуть обратно я уже не мог. Приходилось довериться течению событий – позиция, вызывавшая у меня сомнения даже в лучшие времена.

Моя соседка миссис Кардонлос работает на полицию. И возможно, является подругой мистера Дила Шустера, главы учреждения, которое на этой неделе называлось вроде Конфиденциальная комиссия по королевской безопасности. Для миссис Кардонлос главное удовольствие в жизни – шпионить за мной, воображая мою жизнь более волнующей, чем она есть на самом деле. Шустер платит ей небольшое жалованье.

Она наверняка выберется наружу, пока меня не будет. Самое интересное в моем доме происходит, когда меня там нет. Это время, когда глупость цветет пышным цветом. Это время, когда неподготовленные обнаруживают, что им следовало прежде получше разведать территорию.

Покойник любит позабавиться с любопытными взломщиками. С ними он может быть более жестоким, чем кошка с небьющейся мышью.

Но горе нам! Как раз сегодня он взял себе выходной, чтобы как следует вздремнуть.

– И что это за котята такие? – подивился я вслух.

С виду это были совершенно обычные серо-полосатые уличные бездельники – но не совсем. Они были какие-то странные. Однако, в конце концов, что я знаю о кошках? Только то, что люблю их больше, чем собак, за исключением, может быть, гончих и щенков чау-чау.

О удивительный день! И Синдж, и Джон Растяжка оба поняли, что от них не требуется отвечать! И та и другой явно ожидали от меня похвалы за сообразительность. Я кивнул им и поощрительно улыбнулся.

Кстати говоря, о пикси (хотя я о них и не говорил).

– Мелонди! Что с вами сегодня, вы чем-то отравились? Я никогда не слышал, чтобы вы вели себя так тихо.

Мисс Кадар подпорхнула ко мне, заложив несколько пьяный вираж. Она приземлилась на моей левой ладони, широко расставив ноги, уперев руки в бока и покачиваясь совсем не в такт движениям кареты.

– Ты что, напилась?

Пикси любят алкоголь.

– Ни капельки! – Она пошатнулась и плюхнулась на свою крошечную, но оттого не менее роскошную задницу.

– Ты напилась! – обвиняюще сказал я.

– Нисколько, – отрезала она и захихикала. – Я не знаю, что произошло. Когда мы залетали сюда, все было нормально!

Остальные пикси тоже были пьяны – по большей части даже пьянее, чем Мелонди Кадар.

Я оттолкнул любопытного котенка от одного из пикси-мужчин, который упал на пол кареты и лежал там на спине, время от времени издавая тихое гудение, словно опрокинутый вверх брюшком жук.

Все это было очень странно, но в тот момент проблема не стоила для меня и крысиного хвоста. Я чувствовал спокойствие и удовлетворенность. Совершенно не хотелось из-за чего-то волноваться. Впрочем, некоторые мои знакомые сказали бы, что в этом нет ничего нового.