– Мы не можем идти ночью! – возразил Даня.
– Но и до утра мы не можем ждать, – возразила Соня.
Все замолчали.
– Мы тоже хотели ехать, но машину обстреляли, и мама сказала, что побежим через лес, – сказала Вера. – Было очень темно и очень страшно, мы шли всю ночь и сидели под деревьями, когда свет луны закрывали тучи. Ночью можно идти. Жизнь важнее. Надо идти сейчас.
– Я пойду! – вызвался Артур.
– Нет. Ты маленький. Я пойду, – сказал Даня. Он посмотрел на Давину, которая наелась чернослива и уснула рядом с Колей. – А где Катя?
Девочка вышла из тени:
– Я пойду, но не думайте, что ради всех. Мне интересно узнать, что там ещё на складе.
– Хорошо, – Даня взглянул на нее исподлобья. – Я останусь за старшего. С Катей пойдёт Артур.
– Мелкий? – скривилась Катя. – Хотя он ловкая обезьянка, пригодится.
Артур гордо выпятил грудь:
– Я пригожусь! Я король обезьян!
Катя закатила глаза.
– Я тоже пойду. Я хорошо вижу в темноте, – решила Соня.
Петя посмотрел на девочек и Артура и вздохнул:
– Не могу вас так отпустить. Пойду с вами.
– Ты же ходил к морю с Даней, – сказала Соня. И помолчав, добавила:
– А может, с нами Павлик пойдёт?
– Я не могу, я уже устал… Буду за Мэри приглядывать, – сориентировался Павлик и как бы в доказательство начал тереть поясницу.
Петя скорчил смешную рожицу и пожал плечами:
– Не страшно, я пойду! Мэри потерять нельзя.
– Это должно быть где-то там, – показала направление Марина, и группа отправилась в путь.
Когда все скрылись в тени деревьев, Даня со стоном сполз по стене на пол и закрыл глаза. Он посидел так некоторое время, затем задрал штанину. На ноге зияла рваная рана с запёкшейся по краям кровью. Мальчик поморщился.
– Что случилось? – заметившая проблему Марина уже рылась в рюкзаке Мэри в поисках аптечки.
– Когда нырял, поцарапался обо что-то.
Марина нашла баночку с банеоцином и засыпала порошком рану.
– Надеюсь, что у тебя не будет заражения.
– Я тоже на это надеюсь, – сказал Даня и улыбнулся. Улыбка вышла какая-то кривоватая, и Марина тяжело вздохнула.
– Не вздыхай так. Прорвёмся, – ободрил девочку Даня.
– Угу, – ответила она и снова вернулась к окну – читать дневник Тимура.
«Мама говорила, что суп надо есть. Не важно, что бургер вкуснее. Без супа человек не человек. Я так не любил суп, особенно этот лук в нём. Но сейчас живот прилип к позвоночнику. Если бы во мне сейчас был тот мамин суп, я бы… Почему я его не съел тогда, с этим супом внутри я был бы другим человеком. Хочу остаться человеком. Меня найдут и признают ЧЕЛОВЕКОМ?
Рыба в море отравлена. Вся. Я нашёл водопады. Шёл неделю. Рыба в пресной воде съедобная. Хотел сварить, но они затоптали костер. Ел сырую… Кажется мама говорила о глистах. Я уже их съел, и теперь они съедят меня? Я хочу жить в мире, где никто никого не ест… Но чем же нам тогда…»
Дальше было неразборчиво, часть страницы вырвана. На следующей странице был нарисован клубень. Марина внимательно его рассмотрела, он напоминал батат или картофель.
Марина закрыла дневник.
– Как же он один справлялся? Кто такие «они»? – сказала она вслух, но её никто не услышал.
Глава тринадцатая
Горизонт долго набухал розовыми лучами и наконец, буквально за две минуты солнце выкатилось из-за гор оранжевым мячом.
Миша открыл глаза. Синие круги залегли под его глазами, он сильно похудел и выглядел, как сдувшийся мяч. Кожа складкой повисла внизу живота, ноги были болезненно тонкими. Бледная Аля мирно спала рядом прямо на земле. Миша пошевелился и увидел, что Егор спит рядом с Мэри. Удивительно, как он умудрялся выглядеть здоровым человеком на фоне всех остальных. На лице Егора играл румянец, он не казался измождённым или голодным – он мирно спал сидя, по-прежнему продолжая держать голову Мэри на коленях.