– Давина устала! Устала, – монотонно повторяла малышка.

Катя, изображавшая до этого оскорблённую челядью королеву, не выдержала и замахнулась на Давину.

– Да прекрати же ты ныть!

Петя успел перехватить руку Кати:

– Ты что? Девочек не бьют!

Даня подошёл к Кате и, приобняв за плечи, отвёл в сторону от Давины:

– Катя! Не надо…

Катя дёрнула плечом, гневно посмотрев на Даню, но нашла в себе силы кокетливо улыбнуться:

– Ну, раз ты просишь, так и быть!

Обведя всех остальных насмешливым взглядом, она сказала:

– Всё, всё. Что, испугались, что всыплю вам по первое число?

Марина вплотную приблизилась к Кате и, пристально взглянув на неё, сказала:

– Ты тут не самая крутая, если что. Отхватишь у меня.

– От тебя? Да что ты мне сделаешь, малявка? – Катя усмехнулась.

Марина не отступала:

– У меня зелёный пояс по карате. Мало не покажется.

Тут нервы сдали у всех, и каждый начал что-то говорить. Только Соня, сжав губы, беззвучно плакала, да Егор, отвернувшись к стене, снова начал постукивать по камням головой. В этот закатный час, когда тени удлинились настолько, что, казалось, мир состоит из кровавых уходящих лучей солнца и демонов, что лезут изо всех щелей, Мэри больше всего хотелось обнять и успокоить каждого ребёнка.

– Господи, как же я их всех сберегу… Простите. Я не справляюсь, – шептала она, и только собралась поглубже вздохнуть, чтобы рявкнуть на всех от бессилия, как из-за леса раздался жуткий долгий вой. Звук простирался над кронами деревьев, выворачивая наизнанку. Дети сгрудились вокруг Мэри, прижимаясь друг к другу. Тишина вдруг стало такой, будто все перестали дышать.

Аля, Лиза и Кристина повисли на Мэри со всех сторон. Остальные дети теснили их, пытаясь прикоснуться к ней, как к защитному амулету. Под давлением Мэри отступила назад, к колючему терновнику. Споткнувшись о корень, чуть не упала, схватившись за ветки. Колючки до крови расцарапали руки.

– Мэри, смотри!

За кустами виднелась дверь. Мэри подёргала ручку, но та не поддавалась.

– Артур, дай-ка свой ножичек на минутку, – сказал Павлик.

– Хватит! Вечно вы у меня его отнять пытаетесь, – заупрямился Артур.

Мэри присела перед Артуром на корточки:

– Артур, ну нам очень нужно, дай, пожалуйста!

– Он его сломает, – проканючил Артур, но нож всё-таки дал.

Павлик слегка постучал по двери, просунул лезвие ножа в щель рядом с косяком и осторожно надавил на рукоятку. Сверху посыпался песок, раздался небольшой щелчок.

– Даня, ударь вот сюда, – указав пальцем на место рядом с замочной скважиной, попросил Павлик.

– Как сильно? – уточнил Даня.

– Без разницы, – ответил Павлик, – Я бы и сам долбанул, но я ниже тебя, не дотянусь.

Даня с размаху ударил по двери – и ничего не произошло. Он недоуменно посмотрел на Павлика, который, хитро подмигнув, снова вставил нож в щель между дверью и стеной, надавил – и Дане осталось лишь рвануть дверь на себя, чтобы открыть окончательно.

– Подождите, я первая! – сказала Мэри.

– Нет, Мэри, первый я, – возразил Даня.

– Это ещё почему?

– Потому что мы помним правило самолёта: взрослого важно сберечь для всех. А от потери одного ребёнка ничего не произойдёт.

– С ума сошёл такие вещи при детях говорить, – зашипела на Даньку Мэри.

Воспользовавшись её замешательством, Артур проскользнул мимо в проём: – Какая разница. Давай, ребзя, быстрее, пока нас эти волки не сожрали!