Древо было великолепно – высокое, без следов обрезки и других повреждений – вполне достаточное для вскармливания и развития всей отложенной грены одной самки.

Инн сразу заняла лучшее место на стволе – чуть выше середины кроны. До момента следующего вектора связи, «часа Х», оставалось время. Она расположилась на западной стороне ствола, со стороны ветра, приняла строго вертикальное положение и стала ждать. Начало светать. Здесь Она будет ждать. Свою судьбу. Неизбежность. Определённость. Его.

Энн дрожащей, слегка затёкшей рукой налила очередную, вот уже четвёртую! чашку кофе. Оставив уснувшую дочь, отлучилась минут на десять, чтобы вернуться после проветривания её комнатки, и продолжила просматривать сшивку, оставленную Фредом из своего утиля ещё 4 дня назад. Текст был на литовском языке, к которому прилагался технический (компьютерный Google – перевод). Для такого рода документов название типа манускрипт было достаточно обычным. Фамилия Войнец – тоже ничего необычного, так себе видоизменённый русским переводчиком сербский кончик для потомственного воина, воителя. Только вот занесло этого самого воина «ой, куда!» – рисунки необычных растений и существ, номинированные фенотипы и неизвестная спец-иероглифика языка генома. Вначале шла непереведённая часть на литовском, в нескольких местах которой, встречалось латинское написание Вibl. – Наверное, ссылки на канонические писания христианства – подумала она и перенеслась дальше. Описание методик с шифрованными инструментами, среди которых узнался, в частности, рестрикционный препаративный модуль с названием, включающий латынь —… \Bombyx mori, т. е. Тутовый шелкопряд. Речь шла о специфическом комплексе, реагирующем исключительно на личиночном или пренатальном уровне развития или проявимости генома индивида! Активность его на взрослой особи с конечным уровнем инкарнации была нулевой.

– Что-то новое, отметила она про себя, – по крайней мере, не припоминаю, что бы в универе об этом интересном феномене в генетических инструментах упоминалось.

А ведь дата документа – вот уж прошло, пожалуй, полтора столетия! Знакомые уже два вида членистых растений, первое с каким-то непривычным названием, в транскрипции звучащем как Н-купуажу, описывались в двух главах – как носители органелл, способных к фиксации (восстановлению) атмосферного азота. Его связыванию с участием нитрогеназы, глютаминовой и аспарагиновой кислотами, с образованием соответствующих аминокислот. Их накоплению в организме, в биомассе, в форме нуклеиновых и белковых соединений. Второе – растение Эрть, относящееся к семейству Азолловых – папоротников, седьмой вид рода Azolla, гигант по сравнению со своими мелкими гидрофильными родственниками, ныне считающийся вымершим. Оно описывалось только как ссылка в тексте, размещённом далее. О нём, этом растении, остались воспоминания в исторической памяти народа как «Папарать кветка» из-за особенной формы листа, похожего на цветок, несущий споры.

Этот вид являлся допотопным и вымершим. Эрть, в отличие от ближайших родственников, некогда успешно освоилась в более сухих регионах планеты, вступив в «непозволительно близкие отношения» с уже взаимно редуцированной формой цианобактерий или сине-зеленой водоросли типа Анабены, предположительно семейства Ностоковых. Последние получили прописку как внутриклеточного обитателя, органеллы.

И вторым аспектом – в соответствующей главе снова было описание съедобных сверх-окультуреных плодов Н-купуажу, как биомассе содержащей низкое количество клеточной ДНК, и потому безопасных для потребления их астро-субъектами.