К этому времени также завершу проверку активности на расширенной группе объектов со стадийным онтогенезом – в частности пчёл и муравьёв. Это важно! Не жмись. Это тихая сенсация. Пока, не суетись. Молчок. До встречи». Ниже стояли подпись (Вячеслав) и дата написания.

Письмо было обычным для Фреда, ничего не значащим.

– Этот Славик – фанат науки. Что-то там надумал.

Фред сейчас был на волне эйфории от своего приобретения. Новый шикарный электрокар красовался у подъезда. Пока на приколе: надо было ещё сдать на права. Но каждый день раз по десять Фред подходил к новоприобретённому кару, протирая пыль, осматривая, иногда садясь в салон и включая музыку или видеоканал на просторном экране GPS-датчика.

Наличие второго письма от Боцика(!) – достаточная причина того, чтобы не углубляться в некие рассуждения, связанные с письмом Славика.

«Наверное, информация не телефонная и по электронке не посылаемая», – подумал Фред.

В своём последнем письме он рассказал о своей главной покупке – крутом электромобиле, 6-я модель «Бiбл^>®÷Остен». А также о том, что предупреждённая по определённому поводу сестричка выехала с племянницей навестить супруга Гену, работающего в исследовательском центре в Великобритании. Не преминул он также вскользь признаться-похвастаться, что «его он также устроил».

Письмо Боцика было кратким, на одном листе бумаги и написано от руки. После приветствия, поздравления с покупкой и намёка на замочку, Боцик сообщил ему, что нашёл покупателя для его архива. Очень состоятельного покупателя, работающего к тому же директором Музея. Сумма предлагаемой сделки в 50 раз превышала стоимость его электрокара, однако указывалось и другое условие: оригиналы документов и все копии навсегда передавались новому покупателю. Все, без исключения! С юридически оформленными (на двух языках) условиями договора об абсолютной конфиденциальности.

– С такими деньгами можно прожить счастливо, беззаботно и не работая лет десять, а если скромно – и вообще не работать, – оторвав глаза от письма, подумал Фред.

Ну а копии – дело личное, всегда можно что-то оставить для себя.

«Ходить по газонам» – плохая привычка, но ему было не до манер.

Также постулировалась полная секретность сделки с момента его согласия и до… навсегда. Далее Боцик писал о его переводе – с повышением – в особо секретный отдел, о получении звезды и о том, что он и сам уже передал свои копии документов. В случае согласия следовало ответить однозначно «Да» на высланный электронный запрос от рекламной службы «Sis». Предложение было столь значительным по сумме, что Фред не стал долго размышлять над некоторым изменением манеры повествования Боцика, ставшей или более скованной, стандартной, или как будто иноязычной по происхождению.

– Да, меняется жизнь – меняемся мы, – только и подумал он по этому поводу.

(На самом деле более точная формула выглядит наоборот.)

– Что касается Славика, что ж – с кажу, что больше ничего нет. А может?.. Там посмотрим. Если к этому времени сделка с Боциком состоится, – про себя подумал он. – В сё гениальное просто!

Письмо предписывалось уничтожить после прочтения, чтобы не скомпрометировать Боцика на новой должности.

Кроме листка с письмом, в конверте лежала визитка. «Филл Кенноген, капитан ФС, коллекционер-любитель, член учредительного совета Музея истории литературы». Фото было не слишком чётким, никаких телефонов, электронных адресов и т. п.

На обратной стороне визитки была надпись от руки: «Save» – сохранить.

Ви Лоц второй раз открыл папку. Он был уверен, что именно её должен был передать ему Фред на копирование. На обложке крупными печатными буквами от руки было написано: СБОРКА АРХИВНЫХ ДОКУМЕНТОВ Иноха ден Фоникена.