– Ты любишь ее? У вас все серьезно? – Он увидел выражение, появившееся на лице друга, потемневшее и скаженное от боли, вздрогнул, словно получил пощечину.

– Нет, я не хотел! Прости, я больше…

– Все нормально, – поспешно ответил Джек. – Извини, но это сугубо личное, – он развернулся к друзьям, махнув рукой.

– Мы можем ехать? Тест пройдет?

Почему этот, казалось бы, простой вопрос так вывел из себя? Может все верно? Может, он даже самому себе не хочет признаться в том, что совершенно равнодушен и лишь поэтому, избегает общества Рейчел. Не из-за того, что катастрофически не хватает время, а потому что совсем не хочет этих встреч. Может все дело в том, что он просто не видит Рейчел рядом с собой. Джек злился на себя, а вовсе не на Дэнна, который видимо так и решил. Он злился на свою беспомощность, на то, что ему навязывают, за отсутствие выбора.

«Или выбор есть всегда, только я его не вижу?»

Майкл, по-видимому, не изводил себя лишними вопросами и не мучился угрызениями совести. Он начисто забыл о своем «горе» и вовсю резвился с Луисом, пытаясь свалить того на землю. Тестирование мотоцикла плавно перетекло в соревнование: «Кто кого уложит на лопатки».

– Ну, ты и здоровый. Все равно, я тебя достану! – Пыхтел он, пытаясь обхватить Луиса за торс, но тот легко скидывал его руки, хохоча во всю мощь своих неслабых легких.

– Итак, засекайте время, – не вытерпел Джек. – Пора начинать! Я еду первым на форде. Дэн, ты же уступишь? – Он бросил мимолетный взгляд в сторону парня, тот кивнул. – Отлично! Майки будешь за мной, – он развернулся к другу и подмигнул:

– Не переживай! Все образуется! Я о тебе никогда плохо не думал и не подумаю. Ты мой друг. Не заморачивайся. Время расставит все на свои места.

Он пожал ему руку и забрался в машину. Лицо Дэнна вспыхнуло:

– Я никогда не подведу Джек.– Но тот не слышал, так как уже мчался вверх по горной трассе на его синем форде.

Джек до упора жал на педаль газа, выжимая из машины все, на что та была способна. Мотор урчал. И это звук стал целебным бальзамом. Скорость – адреналин, который так нужен его организму, как вода, сон, как игра. Даже тарзанка ничто по сравнению с этим. Через открытое боковое окно ветер плетью хлестал в лицо, ослепляя. С левой стороны возвышались скалы, справа – пропасть, и стоило уйти хотя бы на фут в сторону, чтобы оказаться припечатанным в камень либо сорваться вниз. Игра со смертью, игра в удачу – это необходимость, чтобы не сойти с ума.

Азарт до предела натянул нервы, словно струны у мандолины, и казалось, они звенят, поют в такт ритмичной музыке мотора форда. Дыхание участилось, он чувствовал, как в бешеном ритме бьется сердце. Темнота и плохая освещенность только добавляли темп, обостряли ощущения.

Хотелось одного – скорости, той, которую уже не мог дать форд, он был слишком медлительным, слишком неповоротливым, так теперь казалось. Вот «Принц» другое дело… Джек включил магнитолу, поставив громкость на максимум. Грохочущие звуки оглушали, растворяли в безумной какофонии симбиоза мелодии и скорости. И ему на миг стало легче.

Джек переключил скорость и пропустил Майкла вперед. Тот, радостно вскрикнув, пронесся на «Принце» мимо, словно ракета «Челенжер». Вдвоем они мчались по шоссе, скорее интуицией предугадывая очередной крутой поворот, зная дорогу, как свои пять пальцев. Серпантин уходил вверх, проходил недалеко от монастыря, углублялся в гору, поднимался до плато Уотерби и спускался вниз.

От пропасти отделяло лишь низкое металлическое ограждение, скорее символическое, чем реальная защита при столкновении, которое вряд ли могло остановить мчавшуюся на скорости машину, но по всем правилам безопасности оно обязано находиться здесь. Более серьезное ограждение требовало и более весомых затрат, а бюджет городка не безразмерен.