Несмотря на большую разницу в возрасте, они были одно целое. Джек улавливал настроение брата: была ли то грусть, радость, восторг или ненависть. Трудно понять. Семнадцатилетний юноша возился с пятилетним братом, будто у него на свете никого не было дороже и ближе. Сэм брал его в частые походы и встречи с друзьями, на вечеринки и в кино, в библиотеку и спортзал. Джек будто был его талисманом, его удачей.

Лишь в тот вечер он попросил брата остаться дома. В глазах стояла мольба, и Джек не мог настаивать. Тогда Сэм и предложил обменяться ножиками. Он сказал: так как они братья, нужно подарить друг другу что-то очень ценное и дорогое сердцу – тогда они всегда будут рядом, чтобы ни случилось, и как бы далеко один не оказался от другого. Тогда Джек не понимал смысл сказанного, но с радостью согласился. Верил – клятва волшебная, и он, как Питер Пэн, теперь всегда сможет прилететь к Сэму, где бы тот ни очутился.

Джек помнил тот вечер в деталях. Внизу в гостиной родители смотрят ток-шоу Девида Грейка. Мама смеется, а отец ворчит, что он лучше посмотрит бейсбол: Мэн против Нью-Джерси, чем хохотать над глупыми шутками законченного алкоголика. Мать отвечает: тогда он точно не узнает, что сказала Луиза карлику, который воровал из холодильника мороженное, а отец хмыкнул – это он как-нибудь переживет.

Он помнил лицо Сэма. Светлые прямые волосы, чуб, падающий на глаза. Манеру прикрывать рукой веки, когда уставал. Лукавое выражение лица, когда затевал очередную шутку. Мягкий голос, улыбку, которой всех очаровывал.

– Я скоро вернусь, ты даже не заметишь. Проснешься – а я уже здесь. Держи нож и не тужи, капитан – найфмен. Помни, нас ждет путешествие, – он открыл дверь спальни и улыбнулся.

Эту улыбку Джек запомнит на всю жизнь. Тогда маленький мальчик, он не понимал многого, но теперь знал. Сэм был растерян, даже напуган. Дрожащая рука откинула с глаз челку, он невесело подмигнул:

– Ложись спокойно спать, найфмен. Брат всегда будет рядом! Помни об этом! Я всегда помогу.

Словно в замедленной съемке Джек видит, как Сэм разворачивается и выходит из комнаты. С тихим скрипом дверь медленно тошнотворно закрывается. Джек благоговейно прижимает к груди подарок брата – перочинный нож, точная копия боевого ножа «Бэнчмейд» с рукояткой из черного дерева с янтарной вставкой и золотой гравировкой «Сэм».

Сэмми уходит. Уходит, чтобы никогда не вернуться. Уходит навсегда, оставляя его совсем одного.

– Джек, Джек! – Он оглянулся, выходя из оцепенения, вызванного далеким воспоминанием. Сердце сдавило, и он не мог сделать даже вздох. Хотелось кричать. Хотелось разбить голову о стену. Хотелось крушить и ломать все, что попадет под руку, лишь бы унять эту жестокую боль. Да кто же тот старик, вызвавший призраки прошлого? Да как он посмел!

Столько лет, столько долгих дней он выстраивал стену глухого забвения, старательно возводя кирпичик за кирпичиком, отгораживаясь от тяжелых воспоминаний, внушая себе, что этого не было, что все лишь страшный сон. Внушив и почти поверив. Но старик легко разрушил каменный замок одним лишь взглядом, одним жестом руки, оголив кровоточащую рану и щедро посыпав ее солью.

Джек даже не заметил, что со всей силы сжимает руку Дэнна, продолжавшего бормотать все это время.

– Полегче, Джек, я ничего не сказал. Она просто передала, чтобы ты зашел или хотя бы позвонил. Она очень разозлилась. Говорит, что пожалеешь, если не явишься на ужин.

– Кто? Ты о чем, Дэнни? – Взгляд был пустым, словно высохший колодец.

– Рейчел! Видел ее в кафе «Мэт и Ди». Она обижена, ведь ты долго не приходишь и не звонишь. Она думает – ты ее избегаешь, – медленно по слогам произнес Дэн.